И я себе пошла дальше, собираясь вернуться к команде.
Меня остановил жёсткий вопрос:
— А Норт?
Остановилась. Медленно повернулась к Эдвину. Некромант стоял, внушительной фигурой в чёрной, подобной самой Тьме мантии затмевая чуть ли не все пространство, и пристально, очень пристально смотрел на меня. Постояв, медленно вернулась к воину, запрокинув голову, посмотрела в его злые, снова абсолютно чёрные, почти обсидиановые глаза, и честно сказала:
— Эдвин, на моих глазах только что умер человек. Ты видишь слёзы, хоть одну?
— Нет, — глухо ответил он.
— Делай выводы, — улыбнулась я.
Не знаю, сделал или нет. Некромант пристально смотрел на меня несколько долгих секунд, а затем едва слышно спросил:
— Ты заблокировала свои чувства?
— Нет, — невольно улыбнулась. — Это невозможно в принципе. Я заблокировала влияние крови, Эдвин. Чувства остались, но они больше не управляют мной.
— И что изменилось? — странный вопрос.
— Всё, — ответила я, беря его за руку.
И попыталась увести его за собой в зал, но некромант не дал. Рывок, и я оказалась снова перед до Тьмы злым Эдвином.
— Так, — глухо произнёс он. — Ты заблокировала чувства, и теперь ты у нас что-то вроде безумного артефактора?
— Разумного, — прошипела я.
Глаза Харна сузились сильнее.
Постояла, не зная, как объяснить, и всё же попыталась:
— Вот океан, Эдвин. И на нём жуткая буря. Молнии сверкают, гром гремит, тучи нависают, дождь застилает взгляд — и ничего толком не видно. Но вот ты опускаешься под воду и открываешь глаза — и если на поверхности все бушует, то под водой тишь, благодать и ясность. И видишь всё, ясно и отчётливо.
Вроде понятно же объяснила, но Харн продолжал стоять, крепко держа за руку, да почти больно держа. Но на попытку вырваться, лишь хрипло спросил:
— И что же ты видишь, Риа, глядя на всех нас с глубины своего… океана?!
— Мне больно, — сказала, спокойно глядя на него.
Отпустил мгновенно.
Постояла, растирая ладонь и молча глядя на Эдвина, затем тихо спросила:
— А ты, стоящий под ударами шторма, уверен, что все твои чувства настоящие?
— Абсолютно, — так же тихо ответил он.
— А я нет, — и прекратив растирать ладонь, опустила её, нервно коснувшись браслета из стали. Постояла и, глядя в сторону, добавила: — Артефакт будет наращивать своё воздействие ещё несколько дней. Я искренне надеюсь, что когда он уберёт влияние крови полностью, в твоих глазах не останется… боли.
Я не смотрела на Эдвина. Мне хватило того, что увидела утром. Того, о чём сказал дядя Тадор. Того, что я не замечала всё это время.
