Да, Германия стала «веселой». В кайзеровские времена она славилась суровой нравственностью, и даже у путешественников, следующих через немецкую территорию из Франции, строгие таможенники вырывали из книг фривольные картинки. Теперь страна превратилась чуть ли не в европейский центр развлечений. Парижские заведения демонстрировали публике кордебалеты в дюжину полуголых девиц, а на берлинских сценах сверкали телесами по сто — двести женщин в чем мама родила. Здесь это было дешево. Мужчин война повыбила, было много вдов, сирот. Хозяева нанимали исполнительниц за бесценок, за возможность поесть и принести домой объедки из кабаре, накормить детей. А в тайных притонах можно было найти такие зрелища и очаги такого разврата, что в других странах подобного вообще не было.
Все это обслуживало спекулянтов, нуворишей и иностранцев, хлынувших осваивать Германию. Американцы развлекались, швыряя сигареты из окон отеля — глядя, как немцы и немки давятся и дерутся за их «подарки». На улицах свысока манили пальцем понравившихся женщин. Чиновники и служащие присутственных мест сгибались в поклонах при виде американского либо британского паспорта. А полиции в подобной атмосфере скучать не приходилось. Убийства, кражи, разборки между преступными группировками, проституция.
Мюллер не был дипломированным криминалистом, поэтому оставался все в той же низшей должности, ассистента. Но у него были другие ценные качества. Трудолюбие, упорство, «бульдожья» хватка. Мюнхенские преступники знали: если вцепился Мюллер — не отстанет. Он обладал превосходной профессиональной памятью. Досконально изучил преступный мир, знал все тонкости и особенности своей профессии. Французский исследователь Ж. Деларю так характеризует его методы: «малоинтеллигентный, но чрезвычайно упорный и упрямый», он «как опытный ремесленник преследовал свою жертву прямолинейно, с упорством сторожевого пса, загоняя ее в круг, из которого не было выхода».
Что ж, он и впрямь был детективом не «шерлок-холмсовского» типа. Заумных «дедуктивных методов» не применял. Больше он походил на полицейских Чапека — мы уже упоминали, что как раз романы Чапека он полюбил. Полицейских «серых», невзрачных, расследующих преступления без эффектных ходов, кропотливо, на основании только лишь собственного опыта. Уже знающих по почерку преступления примерный круг подозреваемых. И где искать этих подозреваемых. Умеющих «дожать» на допросе, чтобы виновный раскололся. Но при этом добивающихся куда более эффективных результатов, чем высокоученые интеллектуалы с их «дедукцией» и «индукцией».
