Это позволило Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии продержаться еще год. Весной 1918 г. кайзеровское командование наметило мощнейшее наступление во Франции. Для этого концентрировались все резервы и ресурсы, накопленные за год. Строились расчеты, что удар станет решающим, позволит переломить ход войны, взять Париж, и вынудит противника просить о мире. В апреле 1918 г. прибыл на фронт и Мюллер — Людендорф собрал на острие удара все сформированные авиагруппы. Как описывают участники этого сражения, оно началось настоящей мешаниной в воздухе. Трещали моторами сотни самолетов — «ньюпоры», «сопвичи», «вуазены», «фокке-вульфы», «месершмитты», «альбатросы», «спады», «бристоль-файтеры», «юнкерсы». Бросали бомбы, резали друг друга пулеметными очередями.
Мюллер показал себя блестящим пилотом. «Гадкий утенок» превратился — нет, не в лебедя, а в орла. Сильного и уверенного в себе хищника. Хотя воздушные операции были крайне опасными. Авиатехника была еще несовершенной, нередко выходила из строя. Полет бомбардировщика в глубину неприятельской территории сам по себе был подвигом. А французы и англичане уже вовсю разворачивали систему ПВО. Их города прикрывались истребителями, зенитными батареями и пулеметами. Или обычные трехдюймовые пушки устанавливались на специальные станки и били в небо шрапнелью, ставя на пути самолетов смертоносное заграждение. Большие тихоходные машины, летевшие со скоростью 100–120 километров в час, были прекрасными мишенями, и на аэродромы возвращались далеко не все.
Но Мюллер не брезговал сам вместе с механиками проверять мотор, вооружение и другие системы. Несмотря ни на какую усталость от прошлых боев, сам тщательно готовил машину к новым вылетам. И в то время как его сослуживцы из «золотой» молодежи погибали из-за отказов двигателя или заеданий пулемета, он продолжал летать. В небе проявилась и хитрость, обманчивость его натуры. Он мог заставить пилота вражеского истребителя поверить, что перед ним туповатый медлительный увалень, — а потом неожиданно сделать замысловатый маневр, которого от него никак не ожидали.
Проявилось и его баварское упорство. Та самая бульдожья хватка, которой он будет позже известен в полиции. Ведь прицельные приспособления были еще крайне примитивными. Для точного бомбометания требовалось снизиться, подставляясь под вражеский огонь. Нередко бывало, что пилоты спешили освободиться от груза абы как, лишь бы побыстрее. Но не Мюллер. Он тщательно выбирал цель. А уж «вцепившись» в нее, не выпускал. Встав на боевой курс, не обращал внимания на очереди с земли, на разрывы зенитных снарядов — пока его бомбы не накрывали объект. А если не накрывали, шел на второй заход. Привозил дыры в плоскостях, осколки в фюзеляже, но задание выполнял всегда.
