Властелины кино. Инсайдерский рассказ о том, как снимаются великие фильмы | страница 9

Страстная речь Гаррисона – это кульминация всего, что он делал на протяжении фильма, бросая вызов ветряным мельницам и борясь с политической системой, которая хочет заставить его замолчать. Эмоциональная насыщенность монолога связана с бесполезностью его настойчивых поисков правды.

Гленгарри Глен Росс

1992

Режиссер: Джеймс Оули

Актер: Алек Болдуин

В фильме по пьесе Дэвида Мэмета, получившей Пулитцеровскую премию, появилась созданная писателем новая сцена – специально для незадачливых риелторов (в исполнении Эда Харриса, Джека Леммона и Алана Аркина). Блейк (Алек Болдуин), представитель компании Premiere Properties, заявляется в офис, чтобы сказать сотрудникам, что они должны закрыть все старые сделки, или их уволят.

Речь Блейка – это блестящий образец неотфильтрованного мачизма: он оскорбляет сотрудников, ставит под сомнение их мужественность и хвастает своим богатством и успехом. Это единственная сцена Блейка, но она является спусковым механизмом всего действия фильма «Гленгарри Глен Росс». Если коммивояжеры потерпят неудачу, начальство их не пощадит, – Блейк ясно дает это понять. Всего за несколько минут экранного времени Мэмет демонстрирует нам мощный, впечатляющий характер. Мы мало что знаем о Блейке, но его ослепительно-оскорбительная речь рассказывает о нем более чем достаточно.

Зверинец

1978

Режиссер: Джон Лэндис

Актеры: Том Халс, Джон Белуши

Многие известные киномонологи происходят из драм – возможно, это предполагает, что посвящены они предметам как минимум серьезным. Но взгляните на «Зверинец», антиконформистскую комедию 1970-х годов о членах студенческого братства «Дельта Тау Чи». Джон Белуши играет Блуто, пьяного, неряшливого парня, который не умен и не благороден, но едва заговорит, как его уже не остановить.

Ближе к концу фильма «Дельта Тау Чи» угрожает закрытие. И когда его собратья уже сдались, Блуто произносит зажигательную речь, чтобы воодушевить их на борьбу. Подобные волнующие и вдохновляющие монологи часто можно встретить в спортивных фильмах. Блуто же, вопреки нашим ожиданиям, начинает нести пургу: «Ничего не кончено, пока мы не решим, что это так! Неужели все закончилось, когда немцы начали бомбить Перл-Харбор? Черт возьми, нет!» Неважно, что Блуто перевирает факты: Перл-Харбор бомбили японцы. Главное, что он пытается убедить своих братьев не сдаваться. Этот монолог мог произнести только такой раздолбай, как Блуто, что очень соответствует стилю разбитной комедии, который сделал «Зверинец» классикой. Иногда кураж важнее, чем содержание. Это хорошее напоминание всем писателям, что речь в фильме не всегда должна быть идеально-литературной, – немаловажно, кто, как и когда ее произносит.