Ещё нет показов «прет-а-порте» (с французского pret-a-porter — «готовый к ношению») в Милане и Париже. Всё урывками и кусками. Когда Пётр готовил этот демарш, то всякие справки навёл. Париж — это хорошо, но нельзя с него начинать. Туда можно получить приглашение, можно удивить гостей и всяких модельеров — и что? Появятся снимки в модных журналах, пройдём как одни из. Не пойдёт! Нужно как в Лондоне. Нашуметь. Можно даже не громить Флоренцию. В отличие от Лондона, её жалко. Музей! Нужно завоевать.
Что имеем? Имеем Петра Мироновича с его умением рисовать и немалым административным ресурсом. Имеем Вику Цыганову со знанием женской моды на пять десятилетий вперёд. Не модельер и не художник, но где на пальцах, где с помощью каляк-маляк удаётся объяснить Петру Мироновичу, чего девочка хочет. Ну а он ведь тоже видел — так вдвоём и шедеврят. Имеем жирненьким плюсом Димку Габанова. Научился кое-чему за полтора года. Имеем Славу Зайцева с его Домом моделей на Кузнецком мосту. Всё? Ну, нет. «Велика страна моя родная, и Домов Одежды в ней не счесть! И отбросьте прочь свои сомненья, в каждом Доме модельеры есть». Вера Ипполитовна Аралова ещё есть. Там же работает, в Общесоюзном Доме моделей. Член Художественного фонда СССР. Вот Косыгин на него и ссылался, когда затягивал решение. Есть ведь — пользуйтесь! Чего новые разности придумывать? Тем более что в июле 1953 года Художественному фонду СССР были переданы функции Всероссийского союза кооперативных товариществ работников изобразительного искусства (Всекохудожник) в связи c его ликвидацией. Да потому, что человек должен стать членом Союза Художников, получить специальное образование и протиснуться через все эти тернии! А надо? Почему просто не разрешить творить? А как же именитые? Кто обучался? Они-то все с палками наготове. В колеса вставлять. Нужно от них дистанцироваться — пусть живут своей жизнью.
Ещё у нас есть Регина Николаевна Збарская — «советская Софи Лорен». И даже уже французский журнал Paris Match назвал её «самым красивым оружием Кремля». В её судьбе Пётр в прошлом году поучаствовал, да от души так потоптался. Предложил Вертинской-младшей организовать вечеринку. Зачем? Ага! Знал, что товарищ Збарский Лёвушка неровно дышит к Марианне Вертинской. Анастасия обоих пригласила. Там и Пётр-танкист был — он Лёвушку споил. До умиления. И потащил домой, да не дотащил — положил на лавочку и вызвал милицию из телефона-автомата. Забрали знаменитого на всю страну художника Льва Збарского в вытрезвитель, и за дебош, устроенный утром в милиции, дали по суду пятнадцать суток. Вышел поруганный в светлых чувствах Лёвушка, а его хвать под ручки — и на партсобрание. Исключили, понятно заодно и из Союза Художников. Нужно идти работать. Пётр, как целый министр, его вызвал и предложил: либо Лёва подаёт на развод и едет преподавать рисование в Нарьян-Мар, либо…
