— Документы я надеюсь, есть у него? — продолжал играть в настоящую проверку милиционер.
— Есть должно быть, — пожал плечами Потап и толкнул дверь в дом.
Всё дальнейшее уложилось в пару минут, но Петру показалось, что они потратили целый час. В проёме открытой двери стол мужик ростом со старшину и на голову выше Потапа. Только не рост было главное, в правой руке у мужика был большущий нож, и он этим ножом похлопывал себя по ладони левой руки.
— Вяжи Зайца, — крикнул Петру Вадим и со всей силы толкнул в дом Потапа.
Там что-то загрохотало, но Пётр уже внимания не обращал на них. Он повернулся к идущему за ним мужичку и попытался ухватить того за воротник ватника. Но товарищ попался вёрткий и, отскочив, кинулся к двери, даже уже и распахнуть её успел. Не медля больше ни секунды, бывший танкист обрушил на его голову милицейскую резиновую дубинку. К несчастью для себя гражданин Зайков успел стащить с головы шапку. От удара он дёрнулся, закрыл своим весом дверь и сполз по ней на крашенный тёмно-зелёным цветом грязный пол. Внутри дома грохотало, но Пётр, как и договаривались они по дороге к дому, не бросился на помощь, а сначала вытащил из кармана клубок медной проволоки и, закрутив руки Зайцу за спину, туго скрутил их. Потом стащил с него валенки и вторым клубком спеленал ноги. И только после этого кинулся в дом. И как оказалось, очень вовремя.
Старшина сидел на здоровущем госте Потапа и душил того, мужик отвечал ему тем же, а сам хозяин одной рукой пытался оторвать милиционера от поверженного здоровяка, а второй дотянуться до лежащего у порога ножа. Не раздумывая, танкист со всей силы впечатал каблуком сапога по вытянутой руке. Переломал, скорее всего, там несколько косточек. Ничего, до смерти не заживёт. Вор взвыл и откатился к стене. Без замаха, да и некуда замахиваться, коридор и так узкий ещё сужала вешалка с зимней одеждой, Пётр пнул лежащему под Вадимом мужику под рёбра. Тот хрюкнул и руки с горла Кошкина снял.
Дальше уже было проще, вдвоём они перевернули гостя на живот и, заломив руки, стянули их проволокой. Потом милиционер занялся ногами своего душителя, а Оборин руками Потапа. При этом вор так выл, что Петру даже пришлось прекратить мотать проволоку и, вытащив из кармана заранее приготовленное полотенце, засунуть Потапу его в рот. Ещё через минуту оба "робингуда" устало сидели на спинах, спелёнатых по рукам и ногам противников, и переводили дыхание.
Первым поднялся со своего старшина. Он перевернул гостя на спину и, проверив надёжность кляпа из куска старого кухонного полотенца, стал для надёжности обматывать ему рожу медицинским пластырем. Даже глаза замотал, только нос оставил. По завершению, вдвоём подняли этого кабана и занесли в комнату. Следом затащили Потапа. Ну, полдела сделано. Теперь нужно дождаться Петра Мироновича и приступать к экспроприации экспроприированного.
