Колхозное строительство | страница 94
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Нет у них курвиметра. Как нет и опыта по ликвидации бандитских малин. Чудом ведь не вляпались в серьёзные неприятности. Практически сразу начались сюрпризы. На стук в ворота открылась калитка и показалась заросшая недельной щетиной рожица в завязанной под подбородком шапке ушанке грязно-серого цвета с засаленными и вытертыми краями ушей.
— Чё надо? — вежливо икнула рожица.
Вадим ткнул в небритую физиономию красной корочкой, не раскрывая её, и толкнув калитку плечом, вошёл во двор. Зря он это сделал, так как под натиском собаки пришлось почти сразу ретироваться.
— Ну-ка закрой собаку в будку, проверка прописки, — рыкнул на обладателя ушанки старшина.
— Шас кликну Потапа, — калитка захлопнулась.
Ждать пришлось недолго, словно гражданин Зуев заранее приготовил паспорта и стоял за дверью. Что ж, после проверки выяснилось, что с пропиской у граждан Зуева и Зайкова всё нормально. В этом доме и прописаны оба.
— Собаку свою закройте в будку, — снова потребовал Кошкин, — Ещё домовую книгу проверим и документы на дом.
Потап синими от наколок руками помял щёки, придирчиво осмотрел милиционеров и, сплюнув на грязный снег, процедил:
— Ну, ладно, Заяц, придержи Матроса.
Бормоча, наверное, слова гимна Советского Союза, по крайне мере, что-то про Сталина, который нам путь указал, Петру послышалось, потаповская шестёрка исчезла из поля зрения и захлёбывающийся лай собаки удалился.
— Прошу, гости дорогие. Что-то случилось, неделю назад ведь участковый проверял документы, — Зуев распахнул калитку.
— Месячник борьбы с тунеядством объявили. Газет что ли не читаешь, — пропустив вперёд Петра, зашёл на двор Вадим.
— Так я справку имею, что инвалид второй группы, а Заяц сторожем работает в детском саду, сегодня выходной, — Потап отступал спиной, очевидно надеясь, что милиционеры передумают и уйдут.
— Закрой собаку в будку и заходи в дом, — набычился Кошкин.
— Ладно, ладно, гражданин начальник, — шутливо поднял руки, сдаваясь, хозяин и крикнул через плечо держащему на коротком куске цепи овчарку Зайцу, — Накинь цепь на штырь и заходи в дом, — и уже вновь повернувшись к старшине, — Матрос в будке живёт, но там его закрыть нельзя. Если надо мы вон цепь надеваем на штырь, что в угол дома вбит, всего метр свободы арестанту остаётся.
— Один дома? — спросил, уже открывшему дверь в сени, вору в спину Вадим.
— Приятель в гости зашёл, только выпить по сто грамм собрались, а тут вы со своей проверкой.