— Сейчас распоряжусь.
Вернулся начальник колонии через пять минут. Пётр как раз сформулировал и обосновал в голове свою четвёртую просьбу. Весьма необычную.
— Юрий Семёнович, ещё один человечек мне нужен. К этому совсем другие требования. Он должен в ближайшее время освобождаться. Это должен быть еврей. Это должен быть осуждённый по 88 статье (бабочке). Человеку должно быть лет сорок. Он так же, как и первый, не должен болеть туберкулёзом и венерическими заболеваниями. Желательно срок не более пяти лет, желательно москвич или ленинградец. Не стоматолог. Такой экземпляр у вас за дверью не стоит?
— А можно узнать для чего вам, Пётр Миронович эти интересные граждане? — нахмурился подполковник.
— Хочу организовать колхоз в Краснотурьинске. Нужен руководитель со связями в Москве, — честно признался Пётр.
— Какая-то мистика, — хлопнул себя по ноге Иванцов, — именно тот, кто вам нужен, тоже освобождается сегодня. Правда, есть оговорочка маленькая. Еврей он только наполовину.
— А такое бывает? — усмехнулся Штелле.
— У нас большая страна. Вести гражданина Петуша Марка Яновича? Осуждён на пять лет строго режима за организацию подпольной ювелирной мастерской. Москвич. Сидел на зоне во Владимире, но там у него возникли проблемы с криминальными авторитетами. Его перевели сюда, — коротко обрисовал кандидата Иванцов.
— Ведите. Может, это и правда судьба подсовывает именно этих людей, — посмотрел в потолок первый секретарь горкома.
Начальник ИТУ? 3 тоже осмотрел потолок, усмехнулся, и пошёл вызывать следующего кандидата.
Капитан Оборин был здоровущим бугаём. Как умудрился только на зоне массу мышечную не потерять? Весом был под центнер и ростом за метр восемьдесят. Лет тридцать пять. Вполне себе симметричное славянское лицо. Красавцем не назовёшь, но и не господин Валуев. Скорее Емельяненко в молодости и без бороды.
— Осуждённый Оборин по вашему приказанию прибыл, — доложил убивец и чуть руку правую не приложил к виску, отдёрнул вовремя.
— Пётр Фёдорович? — отвлёк на себя внимание Штелле.
— Так точно, — повернулся к Петру здоровяк.
— Пётр, а тебе есть куда возвращаться? — сделал приглашающий жест садиться Штелле.
"Емельяненко" вопросительно глянул на начальника колонии и после кивка того грузно и основательно осел на заскрипевший стул.
— Нет. В армию назад не возьмут. Я — сирота. С женой разведён. Детей нет. Понятие ни имею куда податься, — тяжело вздохнул тяжёлый человек.
— У тебя права есть, капитан? — покивал головой Пётр.
