— Ну, задайте тему. До обеда у меня время есть, а потом совещание, так что не взыщите, товарищи, — взглянув на Вику и получив одобрительный кивок, согласился первый секретарь.
— Ну, не знаю. Про рябину. Нет. Про снегирей. Да, про снегирей. Вон за окном на ветке целая стайка, — Грец указал на заиндевевшие окна. Правильно, стеклопакетов-то нет. Но верх окна был чист от изморози, и в самом деле через него были видны сидящие на ветках снегири.
— Давайте, так. Девочки, наверное, проголодались, вы пошлите кого ни будь за булочками и чаёк организуйте, а мы с Машей пока напишем вам песню про снегирей. Только бумажку мне принесите, стих писать буду.
— Пока мы за булочками ходим, песню напишите? — хохотнул Гофман.
— Именно.
— Ох, не терпится послушать. А можно хотя бы со стороны за этим понаблюдать?
— Да, пожалуйста, только не мешайте.
Когда принесли бумагу, Пётр шёпотом спросил у Вики.
— Я помню две песни про снегирей. У Антонова про войну и Трофима. Ты какую знаешь?
— Я на юбилее Трофима пела вместе с ним именно эту песню, — девочка захихикала, — Но для этого времени она не слишком смелая? Зато там и про рябину есть. Давай, хотя бы заменим слово "Женщина" на слово "девушкой любимою". Стой. Есть замечательная песня Виктора Королёва. Это будет из хитов хит.
— Пишем обе. Я Королёва песню не помню. Потом слова продиктуешь. Давай с Трофима начнём.
За окошком снегири
Греют куст рябиновый,
Наливные ягоды рдеют на снегу.
Я сегодня ночевал с девушкой любимою…
Там, где Пётр забывал слова, подсказывала Вика. Она же в это время подбирала музыку. Пока директор ДК БАЗа ходил в ближайшую столовую за булочками, они написали полностью слова, и Вика уже не сбивалась в аккордах, тем более что песня была простой.
Вторую песню Вика тихонько шёпотом напела:
Сани с лета приготовь, приготовь, чтоб зимой не опоздать, опоздать.
Ведь с горы на гору хочет любовь, все сугробы разметать.
Припев:
А щеки словно снегири, снегири, на морозе все горят, все горят.
Кто-то снова о любви говорит, уж, который год подряд.
А щеки словно снегири, снегири, на морозе все горят, все горят.
Кто-то снова о любви говорит, уж, который год подряд.
Мы с тобою все в снегу, ну, и пусть, море снега на двоих, на двоих,
Но не знаю я на вкус губы сладкие твои.
Девочки поели, попили чайка. В это время в не очень-то и большую комнату с пианино набилось больше двух десятков человек. Все хотели услышать только что написанные нетленки. Пётр спросил зрителей, нет ли среди них гармонистов, и нашлись сразу трое.
