— Есть. Не все женщины обращаются в милицию. Не все снимают побои в приёмном покое. Нужно будет, когда участковые будут по собакам обход поквартирный делать, чтобы поспрашивали у соседей и если выявятся такие неблагополучные семьи, то в случае скандала и побоев, чтобы вызывали милицию. Обязательно нужно уговорить жену написать заявление и пусть их, потом помирят на суде, но дело в архиве должно остаться, и суд должен предупредить боксёра, что три таких дела и это уже статья другая. Это "истязание", и это реальный тюремный срок.
— Какую огромную работу хочешь ты, Пётр Миронович, на нас навесить, — тяжело вздохнул Веряскин, — Но всё правильно говоришь. Так и сделаем.
— Ну, вот и замечательно. А теперь давай плавно перейдём к настоящим преступникам.
— Вот как, — хохотнул подполковник, — Ты, что и этих решил ремнём перевоспитывать?
— Нет. Давай поговорим о ворах. Давай сразу отбросим единичные случаи и перейдём к серии. Как по моему непрофессиональному разумению это выглядит. Совершил настоящий вор кражу. Потом ещё одну, потом ещё. На пятой или шестой его поймали. Объединили все дела в одно и на суде дали этому воровайке рецидивисту три или четыре года. Отсидит он их, и, погуляв с дружками, вдруг обнаружит, что денег у него нет, а опохмелиться просто необходимо. И он опять штук шесть краж совершит. Так, Аркадий Михайлович, или я где-то допустил ошибочку в своих умствованиях? — наклонился к Веряскину Пётр.
— В целом, да.
— Вот и хорошо. А я предлагаю чуть подправить ситуацию. Рецидивистов никакая тюрьма или колония не исправит, а значит, их нужно просто удалить из славного города Краснотурьинска. Во-первых, не нужно эпизоды объединять в одно дело, по каждому эпизоду должно быть отдельное уголовное дело и отдельный суд. Совершил пять краж, должен пройти пять судов и на каждом получить три-четыре года. За пять краж должен получить пятнадцать — двадцать лет зоны строго режима. Подожди, Аркадий Михайлович, в конце возразишь. Во-вторых, при аресте наш рецидивист должен оказать сопротивление милиционерам и даже разбить одному из них губу или нос. У нас ведь есть в кодексе такая статья? Вот по ней воришка должен ещё года три получить. Опять не всё ещё, — остановил уже набравшего в грудь воздуха для "праведного отлупа", подполковника, — В-третьих, нужно обязательно по радио и в газетах это правильно подать жителям. И тут главное не честные граждане, хотя они и будут рады, что могут чуть спокойнее спать, так как воров меньше стало. Главное, должны услышать воры, что их соратнику по борьбе с благополучием советских граждан впаяли двадцать три года и вряд ли он ещё раз порадует их своим цветущим видом. Они должны испугаться. Одно дело отсидеть три года, из них год на посёлке, а совсем другое получить двадцать три года строго режима. Мы получим двойную выгоду, ну очень надолго уберём потенциальный рецидив, а залётные воришки, прежде чем "залететь" сто раз подумают. Вот теперь возражай.
