- О Громовержец, - сказал я, - у тебя галлюцинации, что ли? Какие рога? Я не копытное...
- Скотина ты!
Зевес, вероятно, не знал, что такое галлюцинации, посему продолжал ругаться. Когда он дошел до хромоногого вонючего импотента, я приподнял Юпитера над полом метра на полтора, подержал немного в воздухе, а потом разрядился на него. Зевес был бессмертный, но с такими мощностями он сталкивался впервые, и такие мощности ему не понравились. Он висел, дергался, корчился и корячился, а я смотрел на него, и мне, честно говоря, было даже приятно.
- О великий, - Афина как раз вовремя материализовалась перед пультом, - ты видишь, что для твоего божественного достоинства оскорбительно пребывание в этом грязном вертепе. Вели этому смерду молчать о постигшем тебя несчастье.
- Ибо иначе тебя постигнет ужасная кара! - завопил Зевс.
- Ладно, - сказал я, - ладно уж, с кем не бывает. А теперь - брысь отсюда! Великий не заставил себя упрашивать.
- Слушайте, ребята, - спросил я вечером, - чем же он все-таки будет заниматься?
- Блудить и руководить, - сказала Афина.
Блудить - это понятно, это ему на роду написано. А вот...
- Чем руководить?
- Да мирозданием же... Ты не бойся.
Легко сказать! Ежели такое вот существо имеет намерение руководить мирозданием, тут становится не до шуток.
- Успокойся, Гефест, - сказал Гелий. - В мои дела он, например, не вмешивается принципиально, а ты...
- Надеюсь не видеть его хотя бы несколько веков.
- Ну, это едва ли. Так вот, ты у нас инженер, технолог-искусник. Ты делаешь декстра-латераторы и другие полезные вещи. Ты их хорошо делаешь.
- Диспетчер, а ты представляешь себе, что будет, если декстра-латератор сделать плохо?
- ..... будет, - сказала Афина.
- Правильно, - согласился Гелий. - Именно это с нами и будет. Но я о другом. По просьбе бессмертных ты делаешь топоры и бабские побрякушки, так?
- Ну, это просто.
- Потому что у них не хватит фантазии попросить у тебя декстра-латератор. А если кто-нибудь найдет его на дороге, у него не хватит фантазии понять, что это не булыжник. Вот на таком вот уровне Зевес и будет руководить.
Афина хихикнула.
- Ну да, войдет к тебе в тамбур - дальше-то он не полезет, - и заорет: "Эй, смерд, оставь свои треножники... или как там он еще обзовет рециклатор... Оставь, короче говоря, эту бяку и немедленно изготовь мне златое ожерелье". Ну, может, не ожерелье, может, серебряную диадему, но ведь это же тоже просто...
- Противно, конечно, - сказал Гелий. - Кофе, если можно.
