Толику надоело ждать, она заварил чай и принялся заглатывать невкусную, до отвращения горячую жидкость. Стало немного легче, только не пропадало никак ощущение грязи. В конце концов, все это не его дело, хотя Серега, разумеется, скотина. И вот ведь выйдет, наверное, так, что скотина Серега утром ничего и не вспомнит, если только Нинка, проспавшись, не закатит скандал - тоже замечательное, надо полагать, будет зрелище. А я, подумал Толик, я-то уж заведомо ни в чем не виноват, а мне вот противно, нервы сижу порчу.
Он в который уже раз прошелся по комнате, пытаясь придумать интересное занятие - какой-то способ заглушить злость. Наконец в каком-то отупении он уселся за стол и принялся разными цветами и шрифтами вырисовывать на большом листе бумаги название того самого жучка. Выходило красиво, Толик даже и успокоился, а потом как-то незаметно заснул.
Разбудил его Серега. Был он похмелен и при этом грустен даже более обычного своего похмельного состояния. Даже и морду ему бить не хотелось: слишком уж унылая была у Сереги морда. Голос, как выяснилось, тоже.
- Тут ночью Нинка не пробегала?
- А в чем дело? - не без строгости спросил Толик.
- Понимаешь, - Серега замялся, - я тут что-то ребятам... говорил такое.. а она слышала...
- Ну и что?
- Ну как что? Не понимаешь, что ли? Обиделась, наверно...
- Да уж возможно, - сказал Толик.
Ну что поделать, если не хотелось ему пересказывать омерзительно невнятную ночную беседу. Они молчали минут пятнадцать, это уже походило на ссору, на черную кошку, пробежать имевшую, - но тут в лаборатории появилась Нинка. Была она выспавшаяся, довольная и на вид даже не похмельная. Подошла к Сереге, приветливейшим образом поздоровалась и чмокнула его в щеку. Спросила Толика, где он пропадал.
- Здесь сидел.
Толику стало совсем противно. Амнезия, стало быть. Молодец Нинка!
- Жалко! У нас так хорошо было...
Толик посидел еще несколько минут, наблюдая, как Серега постепенно обретает обычное свое самодовольство. Потом встал. Взял со стола пестро исписанный лист. Сложил его вдвое. Потом вчетверо. Потом в восемь раз. Потом в шестнадцать. Потом спрятал в карман. Потом повернулся к Сереге. Постоял, подумал, вынул лист, развернул, показал издали.
- Ты вчера неправильно определил. Ничтожество!
А потом вышел, громко хлопнув дверью.
* Следует отметить, что описываемые события происходили (или не происходили) в разгар так называемого запойного периода. Толик был верным сыном своего времени.
