— Просим! Просим!
Студент, ни на кого не глядя, как будто для него ни избы, ни людей вокруг не было, с какой-то тоской в больших серых глазах начал тихим-тихим, но густым голосом:
Глухой неведомой тайгою,
Сибирской дальней стороной…
К судьбе таежного беглеца сочувственно отнеслось все пестрое застолье. Вот уже песню подхватили еще несколько голосов, она негромко, но уверенно набирала силу. Даже атаман беззвучно шевелил губами и повторял бередящие душу слова:
Жена найдет себе другого,
А мать сыночка никогда.
Песня взбудоражила его. Он схватил стакан и выпил не отрываясь.
Когда песня дружно заканчивалась, атаман вдруг вскочил. Уставился на зеркало, что висело напротив. Увидел в нем свое отражение, закричал: — Стоп!.. Курчавый! Решай его! — Моряк ткнул пальцем в сторону зеркала.
Курчавый ошалело вытянулся перед Ростовским и не мог уразуметь, что именно от него требуется. Почему — решать? Кого решать?
Но Ростовский так же неожиданно вдруг обмяк, помутневшие глаза прояснились, пошатываясь, он тяжело опустился на место и прижал к себе Студента:
— Складную песню пел, кореш, тоскливую, но не выдуманную, житейскую. Душу зацепила. Эх, анархия, не миновать тебе плахи… Сколь кобылке не прыгать, а быть в хомуте… Проводи меня, спать хочу. Спать и не просыпаться…
Неуклюже поправляя за поясом маузер, Ростовский в сопровождении Студента удалился в свою спальню.
Веселье оборвалось, но галдеж не утих. Стараясь перекричать один другого, каждый говорил о своем. Красюк и Серый, сменившиеся с караула, о чем-то горячо и зло спорили. Мало-помалу в их спор ввязались остальные. И вот Красюк, схватив бутылку, ударил ею Серого по голове. В ответ тот выхватил из-за голенища сапога финку. Красюк, отступая, смел под ноги Серому посуду со стола. В драку никто пока не вмешивался.
— Прекратить! — зычно крикнул Студент, но его будто не слышали. Тогда он выхватил револьвер, поднял его над головой и нажал на спусковой крючок. Однако выстрела не последовало. Он нажал еще и еще — снова осечка.
«Должно быть, патроны отсырели», — пронеслось в голове. Студент с досадой сунул револьвер в карман.
В это время в дверях спальни показался Ростовский с маузером в руке. Кто-то крикнул: «Полундра!» В тот же миг раздался выстрел, а за ним — окрик хозяина.
— Что за балаган?! Прекратить! Всем — спать!
Когда все разошлись, Ростовский удалился в свою спальню. Из часов выпрыгнула кукушка и прокуковала пять раз.
