Аня сообщила, как однажды пожилой капитан заговорил о расхлябанности американских солдат, о том, что они пагубно действуют на англичан. Да и офицеры хороши. Додумались переписку с большевистскими комиссарами завести. Теперь, говорят, даже встречи устраивают. Слух о братании разносится по всему фронту и действует разлагающе.
Как-то лейтенант Вильсон, то и дело нервно пощипывающий свои черные бакенбарды, вынул из кармана листовку — одну из тех, что Аня подкинула, и убежденно произнес:
— А все-таки главное зло — вот это.
На него набросились. Уж не поддался ли он большевистской писанине? Лейтенант уклонился от прямого ответа, лишь с сожалением заявил:
— На такие листки нужно противоядие, а мы его не нашли и отыгрываемся на солдатах. Вряд ли одними наказаниями можно поднять дисциплину.
— Он недалек от истины, — выслушав Аню, с веселой улыбкой заметил Боев и в свою очередь рассказал о встрече военкома Кузьмина с американцами.
Эзерини начал рассказывать о лейтенанте Вильсоне, но Аня вспыхнула и со словами: «Дядюшка, не нужно» — убежала в свою комнату.
— Девочка, еще ребенок, — покачал Ян головой. — Тяжело ей там среди офицерья. Пристают.
Этот Вильсон был сдержан, нередко даже останавливал разошедшихся друзей. Она платила ему уважением, старалась первому принести еду, выбрать для него кусочек получше. Над ним стали подтрунивать. Как-то он задержался, все уж вышли из столовой. Она собирала посуду. Заметила, что он не сводит с нее глаз, и встревожилась. Спросила: «Вам что-нибудь принести, господин лейтенант?» «Нет, — отвечает он. — А смотрю я на тебя потому, что ты похожа на мою невесту». «Ах, вот что. Я бы такого ждать не стала». Он удивился: «Почему, мисс, разве я не красив?» Аня ему: «Внешне вы красивы, а душой жестоки». «Разве ты знаешь мою душу?» — «Знаю. Вместе со всеми вы уже принесли много горя и страданий нашим людям!» Выпалила и побежала на кухню. Испугалась, что арестуют, Лотте все рассказала. Та пожурила за несдержанность и велела выйти, извиниться. Не пришлось. Лейтенант опередил ее. «Я хочу, чтоб моя невеста была такая же умная, как ты, мисс», — сказал он.
Макар восторгался Аней. Распрощавшись, ушел, не дождался девушки. А она долго сидела, склонившись над заветной тетрадкой, которой доверяла свои тайны. Радовалась, что Макар вернулся.
Возвращение Боева из-за линии фронта благотворно сказалось на работе подпольщиков. Получив денежные средства, они пришли на помощь семьям арестованных, стали приобретать бумагу и оружие. Но важнее было другое — чувство уверенности в необходимости дела, за которое взялись, для Красной Армии, для всей Республики Советов. Люди стали собранней и тверже, зная, что скоро к ним придет помощь.
