Разговор по телефону утром:
— Ради Бога, простите, я вчера чего-то наговорил...
— Это не вы говорили, это горе в нас говорило...
— Ересь какую-то нес?
— Я уже не помню... Я и сам придавлен горем. Как странно, что и ваша жена, и моя заболели почти в одно время. И так тяжело. За что им такое? Ведь обе они удивительные женщины! Нам с ними явно повезло, Л.М., что у нас такие жены — обе были красавицами, умны, чисты и честны. И вот такое горе.
— Размеры его я еще не осознал. Вот всю ночь не спал... не знаю, что делать? Пойду сейчас погуляю...
— Походите, Л.М., между деревьями, они дадут вам силу. Будьте здоровы!
28 сентября 1979 г.
Уже полгода я веду борьбу за жизнь Ольги. Можно написать целую книгу только о том, как искал врачей, доставал лекарства, как досталось мне за то, что посмел обращаться «на верха» не по инстанции. Если бы по инстанции, то время уже подписало бы свой приговор. Ее лечение требует неимоверного мужества. Спасибо врачам, прежде всего профессору А.И. Воробьеву. Отныне я никогда не скажу ни одного плохого слова о врачах, я видел настоящих врачей.
Звонит Л.М., надо как-то отвлечь его:
— Л.М., как вы? Смотрите в рукописи?
— Нет, сижу и смотрю в окно.
— Что увидишь ночью?
— С помощью воображения? В рукописи — в них я вряд ли буду вообще смотреть.
— Быть может, вам съездить в Болгарию?
— Да, я звонил Верченко. В конце октября поеду с Наташей...
— Вам бы отдохнуть там.
— Зарев прислал письмо, что рад будет выделить путевку в Дом творчества...
— Алексеев говорил, что вы хотите побеседовать с молодыми писателями?
— Боюсь идти к ним. Скажут, пришел учить нас. Вон я сказал, что муза не терпит водочного духа, кое-кто обиделся. И другие скажут: «Нашелся учитель». А я теперь многое знаю в нашем ремесле.
— А что нового в литературе?
— Мало радующего.
— Что ж, чтобы собирать урожай, надо сеять.
1 октября 1979 г.
Л.М. по телефону:
— Уж так пакостно, уж так гадко мне все эти дни. Начинаю только сейчас понимать, что случилось. Т.М. сделала все как мать, жена, женщина. Я не успел сказать ей что-то очень важное. В воскресенье привез ее в Кунцево. Но начался дождь. Она уговорила меня ехать домой. Проводил ее до ворот, думал: «Завтра получу пропуск, поговорю...» Завтра ждал телефонного разговора с бабой Вангой, а послезавтра Т.М. умерла. Ванга предвидела это, прислав мне только один керамический бокальчик. Это символично. Не один, а два посылают, если благополучно. Теперь хочу увидеть Вангу. Это очень важно. Вы, АИ., относитесь скептически к ней? Вы ее не поймете. У нее ведь до сих пор не зарос родничок. Вы знаете, с какими людьми я встречался. Но встреча с Вангой для меня самая значительная из всех.
