Ольга отпила вино и заметила:
— Знаешь, а я бы ее поддержала. Нет, не скажу, уж прости, что она мне во всем нравится, да и молода она слишком и неопытна для Регента Государства или настоящей Самодержавной Императрицы, но, по сравнению с Павлом, Алексеем и прочей нашей малахольной родней, я лучше поставлю на Машу. Империи срочно нужно обновление, и даже твоего обновления недостаточно. А, уж, ожидать обновление от Павла и прочих наших родственников вообще не приходится. Но, повторюсь, Машу я бы поддержала только в самом крайнем случае, когда никакого другого варианта бы не оставалось. Пока я ставлю на тебя, уж, прости за цинизм.
Киваю.
— Цинизм — наше все. А еще и упрямство.
— Ну, это наша фамильная черта, не так ли?
— Увы. Или к счастью? Как посмотреть. Конечно, рождение Александра делает этот план сугубо теоретическим. Что, откровенно говоря, меня несказанно радует.
— Меня тоже, уж поверь. Но, уж прости за прямоту, ты хочешь сказать, что ты просто ждал рождения Наследника и не предпринимал меры, чтобы в случае твоей гибели, трон не перешел к Павлу, а остался у бы Маши? Не верю. Год назад бы поверила, но сейчас не верю.
Пытаюсь уклониться от прямого ответа.
— К счастью, мы пережили этот опасный период и теперь, если не дай Бог со мной что-то случится, то Маша на законных основаниях станет Правителем Государства и возглавит Регентский Совет при малолетнем Императоре Александре Четвертом. В состав Регентского Совета, к счастью, входишь и ты, так что в этом вопросе я на тебя надеюсь.
— Спасибо, Мишкин. Но ты увиливаешь от ответа на прямой вопрос. Если бы, не дай Бог, с тобой что случилось до сегодняшней радостной ночи, то трон перешел бы к Павлу?
В ответ могу лишь хмыкнуть:
— Дорогая сестрица, ты всегда была умнее нас всех. Разумеется, что уж тут скрывать, я предусматривал разные варианты. Но Павла и Алексея среди этих вариантов не было.
— То есть описанный тобой план государственного переворота уже существует, и он был готов быть приведен в действие в любой момент?
Киваю.
— Да.
Ее глаза сузились.
— Меня возмущает другое — почему я не была поставлена в известность об этом плане? Почему ты мне не рассказал?
— На самом деле, я тебе рассказал.
— Сегодня.
— Сегодня. Я не хотел тебя вмешивать в эту достаточно спорную, мягко говоря, историю, поскольку с точки зрения российских законов, это действительно можно квалифицировать как участие в подготовке к государственному перевороту и насильственному свержению законной власти в лице Императора Павла Второго. Для твоей же деятельности в Ромее это не имело существенного значения, поскольку в Ромее Маша законно была бы объявлена Императрицей. Впрочем, ромейские законы ты и сама знаешь. В план посвящен очень узкий круг лиц, без которых его осуществление станет решительно невозможным.
