– Этого не может быть, – наконец говорит Надежда. – Борис этого никогда не сделал бы.
– Вот в этом-то всё и дело. Лично я тоже не верю в то, что Борис мог застрелиться. Никто в отделе в это не верит, – Виктор Сергеевич теперь наливает стакан воды себе и залпом выпивает. – Я решил вас пригласить сюда первую, потому что вы живёте с Борисом, видите его каждый день. Возможно, вы заметили какие-то изменения в Борисе. В его поведении. Может, в психике.
– Мы не живём вместе почти три года.
– Как же так? – Поляков встаёт и делает несколько кругов по кабинету, затем садится обратно. – Почти три года?
– Вы этого не знали?
– Нет, – Поляков выпивает ещё стакан воды. – Он ничего не говорил об этом, а когда я интересовался его личной жизнью, ну, понимаете, как начальник, который интересуется своими подчинёнными, я просто обязан был спрашивать. Понимаете, последние несколько месяцев он был какой-то загруженный. Подавленный чем-то что ли. Но Борис всегда говорил, что дома всё хорошо. Он ни разу не обмолвился, что у него неприятности в семье.
Надежда не хочет заводить тему об их с Борисом отношениях. Это касается только их двоих. Конечно, следствию эта информация будет нужна, но без подробностей. Так что женщина не будет это сейчас обсуждать. Это личное. Только её.
– Где вы нашли моего мужа?
– В Озёрном. Это посёлок в трёхстах километрах от Питера.
– Да, он говорил, что поедет туда на несколько дней. Сказал: по службе, что-то расследовать, – Надежда смотрит в глаза Полякову и спрашивает: – Вы его туда отправили?
– Нет, – вздрагивает Виктор Сергеевич, словно боится, что его могут обвинить в смерти офицера полиции. – Он позвонил мне вечером и сказал, что съездит всего на день туда. Борис расследовал убийство девочки-подростка. Убийство, скажем так, было ритуальное, а такое в нашей практике происходит не часто. В Озёрном много лет назад произошло подобное убийство, и он поехал к тамошним коллегам за подробностями расследования.
– Но ведь с ним был стажёр. Что он говорит?
В кабинете повисает долгая пауза. Всё затихает, и женщина слышит своё дыхание. Громкое. Тяжёлое.
– Надежда, то, что я вам сейчас расскажу, может испугать вас, но я прошу, выслушайте меня внимательно. Возможно, вы сможете мне помочь разобраться, почему же Борис так поступил, – Поляков извиняется и выпивает полстакана воды, затем продолжает: – Нет никакого стажёра. Я до сих пор пытаюсь понять, о каком стажёре мне говорил Борис. Я сначала не придал этому значения, но теперь и вы упомянули этого стажёра. Понимаете, наша опергруппа осмотрела место, где нашли Бориса, и не обнаружила следов кого бы то ни было.
