– Свободы.
– Чушь. Вы не свободны.
Чувство злости по отношению к Роману вновь врывается в сердце полицейского. Как этот молодой парень, который ещё даже не получил профессии, может говорить о свободе взрослого, состоявшегося человека? Капитан пытается ударить стажёра, но промахивается. Роман лишь укоризненно качает головой. Хромов рычит от безысходности и прыгает на сопляка, как голодный лев бросается на свой обед, но моментально оказывается на земле.
Капитан быстро поднимается, хочет продолжить попытку избиения стажёра, и в этот момент его взгляд падает на водонапорную башню. В маленьком прямоугольном окошке, расположенном прямо под крышей башни, стоит Жанна Алексеевна и смотрит на Бориса. Всё внимание капитана присасывается к библиотекарше.
Что она там делает?
Оперу уже абсолютно не интересен стажёр, который продолжает говорить о семейных ценностях. Борис идёт по просеке к башне, и тропа приводит его точно к дыре, которую используют для входа в башню. Возможно, когда-то это был дверной проём, и в нём стояла полноценная дверь, но теперь это огромная дыра в кирпичной стене. Борис влетает в башню, видит круговую бетонную лестницу, моментально начинает бежать по ней на самый верх. Он быстро преодолевает все ступени и оказывается в круглом холле, куда раньше приходили люди, дабы узреть солнечное затмение, ведь они никогда не видели ничего подобного. В холле пусто, только сентябрьское солнце прорывается в узкие оконные проёмы. И пыль висит в воздухе.
Вдруг слева полицейский замечает движение, резко поворачивается и видит Жанну Алексеевну. Библиотекарша стоит у оконного проёма, смотрит в окно.
– Вы. Вы всё видели, – опер говорит негромко, он больше не может кричать. Медленно идёт к женщине. – Вы всё видели и просто смотрели.
Жанна Алексеевна медленно оборачивается и улыбается.
– Да, я всё видела, – она продолжает улыбаться. – И да, я никому ничего не сказала.
– Ну ты и сука, – Борис подходит к библиотекарше, хочет задушить её, и ей богу задушил бы, но выглядывает в окно и видит себя. Себя, десятилетнего. Видит, как ужасная мумия насилует его.
– Ты не сможешь нам ничего сделать, – Жанна Алексеевна смеётся словно дьявол, выбравшийся из ада. – Мы призраки твоего прошлого. И ты не сможешь изменить прошлого. Знаешь, в тот день я, как и другие, пришла сюда посмотреть на солнечное затмение. Когда оно началось, все толпились у того окна, – призрак библиотекарши указывает на противоположное окно, – и мне не было видно затмения. Тогда я подошла к этому окну и увидела тебя и директора. Знаешь, то, что я увидела, меня сильно возбудило. Я видела всё. От начала и до самого конца. Я не пошла в милицию и не рассказала им ничего. Валерий Геннадьевич меня не видел. А ты заметил. Но мне это даже понравилось. Первые дни я боялась, что ты всё расскажешь и милиция придёт за мной, но никто так и не пришёл. А потом ты с родителями уехал. Куда, я не знаю.
