— А что потом? — продолжал лезть со своими наивными расспросами Васька.
— Есть такая организация, ОБХСС называется. Вот она и занялась Викой.
— Что за организация? Ты можешь говорить ясно?
До чего же иногда оказывается этот Вася непонятливым! И въедливым. Да что ему до Викиной судьбы?
— Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности. Теперь понятно?
— Понятно. Правда, не очень. Что она похитила?
Вера не ответила. Она молчала, нервно кусая травинку, и, казалось, не слышала очередного Васькиного вопроса.
Виталик ей сразу понравился. Высокий, широкоплечий, в ладно сидящей милицейской форме, он подошёл к двум десятиклассницам, впервые появившимся на танцах.
Лихо щёлкнул каблуками и представился, приставив руку к козырьку:
— Сержант патрульно-постовой службы Иванов. Никто не обижает, девушки? Если что, всегда можете рассчитывать на мою помощь.
— Хорошо, товарищ сержант. Будем всегда рассчитывать, — ответила кокетливо подружка Надя.
Вера лишь просто улыбнулась в ответ. Бравый сержант ожёг её взглядом и на время ретировался. Однако, как только объявили медленный танец, Виталик чётким армейским шагом подошёл к девушке и, по-гусарски галантно, пригласил составить ему пару. Весь вечер юная школьница ловила на себе взоры, метаемые из-под фуражки красавчиком-сержантом. А по окончании танцев Виталик проводил Веру домой.
Так они стали дружить. «Втрескал» в себя школьницу милиционер, как говорится — по уши. Но первая любовь не бывает счастливой. Пылкая, внезапно вспыхнувшая страсть, словно лихорадка, за полгода иссушила душу Веры. Невыученные уроки, ревность, слёзы в подушку и даже мысли о самоубийстве — через всё прошла глупая девчонка. Напрасные страдания! Избалованный женским вниманием красавец ни в грош не ставил наивные чувства десятиклассницы. Вот только поняла это Вера слишком поздно.
Однажды под сердцем её зашевелился ребёночек. С радостной вестью прибежала девчонка к милому. Виталик — взрослый и рассудительный. Пусть сам решает, когда свадьбу играть: до выпускных экзаменов или после. Однако любимый, узнав о ребёнке, ничуть не обрадовался.
Бросил небрежно, как пощёчину отвесил:
— Делай аборт. У меня уже есть невеста. Я сделал свой выбор.
В голове зазвенело, ноги подкосились. Вера по стеночке съехала на пол. Жених, теперь уже чужой, любезно проводил её на кухню.
Налил воды:
— На, вот, выпей. Успокойся.
Кухонный нож попался на глаза девушке. Большой такой хлеборез! А потом словно опустилась пелена. Вера смутно помнила, как держал окровавленными ладонями вылезающую требуху Виталик, и как истошно, нечеловечески, он кричал. Скорая, милиция… всё, будто в тумане!
