В Ленинграде, например, была введена двухпроцентная надбавка к местному сбору «за позднюю торговлю»; в Москве — дополнительный налог с объявлений, помещаемых в печатных изданиях; в Крыму — «ввиду особо значительного сосредоточения беспризорных детей… и скудости средств… — десятипроцентная надбавка к местному налогу на увеселения»[1].
Во всех городах энтузиасты-общественники — рабочие, передовая интеллигенция, комсомольцы включались в борьбу по ликвидации беспризорности. Они добровольно шли работать во вновь организованные приемники, совместно с органами милиции устраивали «облавы» на беспризорников, не спали ночами, обыскивая дачные вагоны на запасных путях, подъезды домов, подвалы разрушенных войною зданий, спасая тысячи и тысячи замерзающих ребят.
Прогрессивные деятели, простые люди Европы и Америки искренне пытались помочь Советской России в эти трудные годы разрухи и голода.
Норвежский политический деятель, известный полярный исследователь Фритьоф Нансен участвовал в организации продовольственной помощи голодающим в России. Он выступил в Лиге Наций с призывом: «В России голодают двадцать миллионов человек, дети-сироты, спасите их». Он стал собирать добровольные пожертвования — деньги, одежду, продукты и пересылал их в Страну Советов.
К этому времени я успел побывать «в детях», был усыновлен авантюристом, который называл себя «князем Новиковым»: я служил ему живой кассой, возя в свертке, обмотанном вокруг живота, драгоценности. Мы поколесили по русским городам, а месяц спустя «князь» бросил меня в одной из киевских гостиниц и бесследно исчез. Так я очутился в трудовой детской колонии имени Фритьофа Нансена, расположенной в двухэтажном «будынке» брошенного барского имения. Помню, зимой 1923 года нам, всем воспитанникам, прислали из далекой Норвегии от имени Нансена полный комплект диковинной заграничной одежды: отличные курточки и брюки гольф до колен, на кокосовых пуговицах по обшлагу, приведшие нас в неописуемое удивление.
Январской морозной ночью 1924 года Феликс Эдмундович Дзержинский с группой чекистов, проходя по Охотному ряду и Моховой, увидел беспризорников, костер у асфальтового котла и сказал: «Ужасное бедствие! Ведь большинство их — дети пролетариев. Одному Наркомпросу не справиться с этим. Что-то надо предпринять».
В июне этого же 1924 года Ф. Э. Дзержинский выступил на заседании ЦК партии и заявил: «Я хочу бросить некоторую часть ВЧК на борьбу с беспризорностью. Наш аппарат — один из наиболее четко работающих. С ним считаются, его побаиваются».
