— Это как же?
Я ему рассказал, как попал в армию, о блокаде Ленинграда. Дед таких подробностей не знал и все просил снова и снова рассказать о блокаде. Подъехали к пересыльному пункту.
— Храни тебя господь, сынок. Ты теперь уж себя береги. Вторая-то пуля может быть для тебя последней. Мой тебе совет: больше на фронт не ходи. Ты еще такой малец, что тебе не воевать надо, а учиться. Да по правде сказать, и мамку с батькой жалко будет, если тебя убьют.
— Ладно, дедушка, не до учебы сейчас. Надо фашистов бить. Вот кончится война — выучусь, еще успею.
— Ну, ну, — вздохнул дед, — тебе решать. Эхма! Нынче все за Расею встали, и стар и млад. И я бы пошел, если бы ногу не отбили на германской.
Тепло попрощавшись с дедом, я слез с саней и зашагал к крыльцу дома. Случайно обернувшись, увидел, что дед перекрестил меня в спину. Затем, усевшись поудобнее в сани, покатил своей дорогой.
На пересыльном пункте меня распределили в комендантское отделение, которым командовал высокий усатый старшина. Выделили койку у печки, и я впервые после госпиталя спокойно уснул.
Все в отделении были фронтовики, оставленные после госпиталя по негодности к строевой службе. У меня со всеми установились самые дружеские отношения. Старшина питался не в общем зале, а в «старшинском» и на следующий день повел меня туда с собой. Официантки и повара, видимо, очень его уважали, и это уважение в какой-то степени распространилось и на меня. Когда мы приходили со старшиной, нас старались угостить чем-то вкусным.
Прибыло молодое пополнение 1925 года рождения, и меня назначили старшим одной из групп. Помню, построил новобранцев, чтобы вести их в поликлинику. Ни у кого из них не возникло сомнения, что я еще мал командовать. В их глазах я выглядел фронтовиком, прибывшим из госпиталя, ефрейтором. Наверное, со стороны было забавно наблюдать, как двенадцатилетний пацаненок вел строй в поликлинику, старательно отсчитывая: «Раз, два, три! Раз, два, три! Левой! Левой! Левой!» Парни, которые были старше меня лет на шесть, старались идти в ногу.
Затем приехали на пересыльный пункт представители одной из танковых дивизий. Начали меня уговаривать ехать с ними. Но я сказал, что хочу только на Ленинградский фронт или на Балтийский флот юнгой.
Вслед за танкистами прибыли за пополнением летчики с Ленинградского фронта: старший лейтенант и два старшины. Они предложили мне ехать с ними в полк. Я всегда любил летчиков и моряков. Уже одно то, что они летчики, да еще с Ленинградского фронта, решило все. Я согласился.
