Интересно и о государстве Израиль. Он сказал:
– Когда оно было организовано, я понял, что история повторится. Это будет то, из‐за чего опять сотрясется мир. Уже не крестовые походы их ждут, а иное, более страшное.
12.7.70. К Гору пришел Гранин.
– Значит, ему что-то нужно. Как правило, это вопрос.
Так и было.
– Скажите, Г. С., зависит ли образование от нравственности?
– Скорее, если и зависит, то в обратную сторону. Человек не может развиваться односторонне. Если это происходит, если в нем превалирует один интерес, это идет за счет ущерба нравственности.
5.8.70. Взял у Гора К. Леонтьева[231], хочу понять, что это такое. Читаю статью «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения».
14.8.70. Были с Карасиком[232] у Бурсова и у Гора. Опять Достоевский.
Гор рассказал:
– Немцы – гестапо – хотели расстрелять родственницу Достоевского. Она закричала: «Достоевский!» – и это остановило приказ, ее оставили жить.
8.9.70. Гор сказал:
– В Фальке[233] много французского и еврейского.
Я:
– Что вы считаете еврейским?
– Грусть. Вот Левитан. Разве это русская грусть?
Открылась выставка Пахомова[234]. Гор ему написал, что ставит его выше «Бубнового валета» и даже Фалька.
Это, сказал он, очень русское явление, очень современное.
Показал ответ Пахомова. «Мне говорили, что рота идет в ногу, а я не в ногу, и я оставил живопись».
Графика Пахомова ничтожна, говорит Гор.
26.10.70. Мне иногда кажется, что я очень правильно живу, слит с миром – потому что я врач. Вчера застали мертвую старуху, врач видела, что она мертва, почти извинялась, что зря вызвала. А мы ее оживили.
Увлеченно читаю книгу о философии дзен…
Гор сказал:
– Я думал о вас. По доброте своей вы можете стать дзен-философом, но вам мешает активность…
Я думаю, активная доброта лучше созерцания. Хотя дзен за созерцание, за поиски в себе Будды.
Гор сказал о Ван-Гоге:
– Он слишком активен. Зря его причислили к дзен-буддизму.
17.1.71. Был у Гора в Комарово. Гор сказал:
– Гоголь неразгадан. Если о Достоевском понятно все, то Г. все еще непонятен. Этот писатель предсказал будущее. Вот что главное.
Сказал:
– Были гениальные статьи Ремизова, Мережковского.
Нужно поглядеть.
14.2.71. Прочел небольшую повесть Гора «Рисунок Дороткана»[235]. Удивительный духовный мир детства. Детства, уже оцененного пожилым человеком, умудренным опытом и философией мира. После этой вещи считаю Гора самым крупным писателем у нас, хотя ясно, что он идет за Набоковым, как и Катаев в «Святом колодце». Но – в отличие от Катаева – это мир большей духовности, большей неожиданности. Это мир живописи, где время и пространство встретились и соединились.
