– Сосисками?! – вскричал я. – Чудесная мысль!
Конечно, до всех пряностей Востока им было далековато, но я был готов на что угодно.
– Зоя, радость моя, – сказал он, – ты не подогреешь большую банку с копчеными сосисками?
Его жена отправилась на кухню, а Хелен потрогала меня за рукав.
– Джим, – сказала она. – Копченые?..
Я прекрасно ее понял. Пищеварение у меня отличное, но кое-что мне есть противопоказано. Одной копченой сосиски было достаточно, чтобы полностью остановить мой обмен веществ, но в ту минуту это выглядело ничтожным пустяком.
– Не беспокойся, Хелен, – шепнул я, обнимая ее за талию. – Они мне не повредят.
Когда Зоя вернулась с едой, Гранвилл принялся любовно разрезать сочные сосиски по всей длине, смазывать их горчицей и вкладывать в булочки.
Когда я вгрызся в первую, то подумал, что ничего вкуснее в жизни не едал. С наслаждением пережевывая сосиску, я понять не мог своего недавнего глупого предубеждения.
– Готовы для второй, старина? – Гранвилл протянул мне начиненную булочку.
– Еще бы! Они изумительные. Лучшие сосиски, какие я когда-либо пробовал! – Я быстро разделался со второй булочкой и потянулся за третьей.
По-моему, я уминал пятую, когда мой друг ткнул меня под ребро.
– Джим, малыш, – сказал он между глотками. – Их бы надо запить капелькой пивка, вы согласны?
Я с энтузиазмом взмахнул рукой.
– Конечно надо! Чертов джин для этого ну никак не годится!
Гранвилл налил две пинтовые кружки. Крепкий восхитительный эль прохладной волной омыл мои воспаленные слизистые оболочки, и у меня возникло впечатление, что его-то я и ждал всю жизнь. Мы, каждый, выпили по три кружки, съели еще по две-три сосиски, и я купался в океане эйфории.
Иногда я перехватывал тревожные взгляды Хелен, но они меня ничуть не смущали. Она подавала знаки, что пора бы отправиться домой, но об этом и речи быть не могло. Никогда еще я так не блаженствовал: мир был удивительным местом, а этот частный кабачок был даже еще удивительнее.
Гранвилл положил недоеденную булочку.
– Зоя, жемчужина моя, хорошо бы заесть все это чем-нибудь сладеньким. Почему бы тебе не принести эти липучие штучки, которые ты испекла вчера?
Зоя достала блюдо с домашними пирожками-бисквитами. Я не сладкоежка и обычно отказываюсь от такого угощения, но в изделие Зоиных рук я впился с наслаждением. Чистое изумление! Я различил вкус шоколада, марципана, жженого сахара и много чего еще…
И вот когда я расправлялся с третьим, все начало неприятно меняться. Я обнаружил, что уже не поддерживаю остроумного разговора, а говорит один Гранвилл. Тупо его слушая, я вдруг заметил, что его лицо превратилось в два лица и они поплыли в разные стороны, потом слились в одно, снова раздвоились и так повторялось опять и опять. Это был поразительный феномен, причем раздваивалось и воссоединялось в комнате решительно все.
