Затем нырнул бог Аамангуапа в море и больше не показывался.
И стал править нами благословенный Катопчукон, и научил нас премудростям, и сделал наш народ могущественным, и мы перестали гибнуть от голода и холода, и размножились, и завоевали другие народы, и сделали их своими рабами…»
Итак, сначала прямая речь бога. Дальнейшие его слова почему-то даются в пересказе жреца: «И еще сказал бог, что оставляет нам сына своего любимейшего ученика Катопчукона царем нашим…» Вот эта часть очень похожа на домысел по наущению Катопчукона. Почему же ее не дали в другом изложении — как прямую речь бога?
Но мог ли у них возникнуть страх перед тем, кого они выдумали?
Конечно, само появление бога могло быть заранее подготовленным представлением. Один из жрецов, переодевшись и загримировавшись, скрывался где-то у берега и по сигналу Катопчукона явился народу.
Нет, обычным обманом всего этого не объяснишь. Нужны факты. Для начала необходимо посетить место, где якобы когда-то появился Аамангуапа…
Но сейчас я не могу отправиться туда. Прежде должен выполнить задание Михаила Дмитриевича — выяснить причину гибели двоих людей и робота в районе подводных нефтепромыслов. В тех местах с катера заметили диковинное морское животное, похожее на легендарную Несси, — не менее двадцати метров в длину. Могло ли оно разрушить трубы нефтепровода, утащить или проглотить людей и робота? Там находились и другие узкоспециализированные роботы. Они по команде с корабля участвовали в поисках исчезнувших людей, соединяли трубы в местах разрывов, подводили пластырь и сваривали его с трубами. Но они ничего не сообщали о чудовище, напавшем на промыслы. На запросы ответили, что никакого чудовища не было.
Однако жители подводного города-лаборатории сообщили, что несколько раз видели за прозрачными пластмассовыми стенами чудовищную тень…
…Вдали показалось разноцветное зарево. Оно простиралось до «горизонта» — насколько охватывал взгляд. В нем преобладали красный и зеленый цвета. Красный переходил в багровый, зеленый в желтый, затем сгущался через несколько оттенков до фиолетового. В воде стоял тяжелый тягучий запах с множеством оттенков — так не пахли ни косяки рыб, ни скопления морских животных, ни придонный планктон, ни растения. Несомненно, это был запах города.
Я послал и многократно повторил сигнал о своем прибытии. И когда через несколько минут я вошел в зону прожекторов, их свет был уже приглушен — он не слепил меня. Ворота-шлюзы в первую приемную камеру открылись. С тихим свистом начали работать насосы — вода ушла и открылась дверь во вторую камеру, где мне предстояло пройти через ионные души. В третьей камере я принял обычный душ и переоделся.
