Он запнулся, подозрительно посмотрел на меня и совсем по-мальчишески предупредил:
— Не подумайте, что я хвастаю.
— И в мыслях не было, — поспешил успокоить его я, но, видимо, это мне не вполне удалось.
— Ну так вот, новый учитель и промыл мне мозги. Он спросил: предпочитаешь истлеть, как эти посредственности? Предпочитаешь оставить после себя лишь двух-трех балбесов, которые будут продолжать ту же бессмыслицу? Или хочешь узнать нечто, неизвестное пока никому другому? Хочешь узнать высшую истину, доступную разве что богу? И смысл всего сущего откроется тебе…
Ноздри его крупного нервного носа раздувались, на щеках вспыхнул склеротический румянец, лицо как бы удлинилось и стало значительней.
— Вы уже догадались, что я ответил ему? Да, да. И никогда, слышите, никогда я не жалел об этом своем решении, даже погибая в джунглях Амазонки, даже блуждая в джунглях жесточайших противоречий, когда казалось, что все мои искания и жертвы были напрасны. И тогда, понимаете, и тогда…
У меня возникло подозрение:
— Там, в джунглях Амазонки, вы встретились с Кэпом? Он спас вас?
— Кэп? Этот наемник, жалкий садист, бедный завистник? Да за кого вы меня принимаете, хотел бы я знать? А я, старый дурень, разоткровенничался перед вами, как еще не откровенничал ни с кем другим. Сам не знаю, что со мной стряслось. Вот осел! Да вы и не слушали, вы думали о чем-то другом. О чем же?
— О вас, — поспешил успокоить его я. — О вас и о науке.
Впрочем, я думал еще и о парадоксах, которыми наполнена человеческая жизнь… Мальчик из бедной семьи. Первый ученик в школе, потом — в университете. Добрый малый, наивно-беззащитный. Презирающий наемников и садистов. Беззаветно любящий науку. И вот не ненависть и не зависть, а именно эта любовь к науке — беззаветная, не знающая границ… Достаточно было поставить ее «превыше всего», сделать из науки некоего идола, выпестовать ложную истину и возвести ее в принцип… Действительно, «такая малость» — и он уподобился вирусу, в РНК которого переставили несколько атомов. Как он тогда сказал: «…Два-три крохотных кирпичика — и он из мирного полуголодного обывателя превратился в преуспевающего убийцу, способного за считанные дни уничтожить миллионы людей». Но так ли уж крохотны эти «кирпичики», если на них строится весь фундамент? Вот о чем мне надо поразмыслить… Тогда я не мог знать, что вскоре придется лично убедиться, на что способны «два-три кирпичика»…
— А импуны? Ваши принципы разрешают ставить опыты над ними?
