Утешаю себя воспоминаниями о грустных глазах командира. Может быть, он бывает более несчастным, чем кто-либо из нас, именно потому, что видит дальше других и не имеет права на ошибки? Может быть, ему очень хочется научиться ошибаться?
Эскалатор медленно поднимает нас к отверстию люка, затянутому тонкой пленкой. Тоскливо смотрю на место, еще недавно бывшее дорогой на гору. Вдали темнеют неподвижные фигурки «несмышленышей».
Представляю, как они придут сюда, как недоуменно будут ощупывать неодолимый для них подъем. Попытаются пробраться к Дворцу, но раковины с жидкостью, которые нельзя выпускать из щупальцев, сделают это невозможным.
Ненавижу Влада. Еще никогда ни к кому я не испытывал такой ненависти. «Несмышленыши»… Почему он это сделал? Чтобы унизить меня? Из презрения к ним?
Они уйдут в свои мрачные недра, унося в душах страх, удивление и… неутолимое любопытство, жажду познания. И это погонит их снова и снова к горам, где расположено нечто Великолепное и Загадочное. Но жизненосная жидкость в раковинах, которая делает их такими жадными и недоверчивыми, заставит всякий раз остановиться внизу.
А потом… Что же будет дальше?
И вдруг очень ясно представляю… Нет, вижу, что будет!
Однажды любопытство окажется сильнее всего. Самые смелые или самые пытливые из них решатся. Они станут трудиться: сплетут канаты и мосты, перебросят их через трещины. А у подножия горы оставят свои раковины, впервые доверив их другим, чтобы потом с помощью канатов поднять их наверх. И никто из оставшихся внизу не обманет их доверия, потому что иначе он не узнает о Великолепном и Загадочном.
Спиральные облака, бешено вращаясь, летят мимо меня. А я держу палец на кнопке эскалатора, смотрю на бывшую дорогу и — в себя. Что-то зреет во мне, проявляется, как на фотопленке.
Здесь, на этих разрушенных ступенях, «несмышленыши» взойдут, должны будут взойти на очень большую ступень…
