Вариант 2. У Бернадет лицо в грязи, у Альберты чистое.
Если поменять имена местами, аналогичная логическая аргументация исключает и этот сценарий.
Вариант 3. У обеих девочек лица в грязи.
Снова начнем с Альберты. Она смотрит на Бернадет и видит, что у сестры грязное лицо. Ей известно, что одна из них точно испачкалась. Альберта не может сделать никаких выводов о своем лице, так как в обоих случаях (грязное у нее лицо или чистое) утверждение, что «по меньшей мере у одной из сестер лицо в грязи», является истинным. И когда отец просит ту из девочек, у которой грязное лицо, выйти вперед, Альберта не делает этого. Здесь важно понимать, что она не выходит вперед потому, что не знает, есть у нее на лице грязь или нет, а не потому, что считает свое лицо чистым.
Аналогичным образом Бернадет видит грязное лицо сестры и приходит к выводу, что не может точно знать, что с ее собственным лицом. Когда отец просит выйти вперед ту дочь, у которой грязное лицо, Бернадет, соответственно, не делает этого.
Мы можем быть уверены в том, что этот вариант правильный, поскольку ни одна из девочек не делает ни шагу, когда отец первый раз просит их выйти вперед. Что же произойдет дальше?
Лицо Альберты либо грязное, либо нет. Однако она может исключить вероятность того, что у нее чистое лицо, потому что, если бы это было так, Бернадет, которая видит лицо сестры, пришла бы к выводу, что это у нее самой грязное лицо, и сделала бы шаг вперед еще тогда, когда отец попросил об этом в первый раз. Таким образом, Альберта приходит к выводу, что и ее лицо испачкано. По той же причине Бернадет приходит к аналогичному выводу насчет себя, и, когда отец второй раз повторяет свою просьбу, обе делают шаг.
В общем, происходит следующее: обе сестры видят испачканные лица друг друга, но не могут получить сведений о чистоте собственных лиц логическим путем. Однако понимание того, что другая сестра не может определить состояние своего лица, дает им новую информацию, позволяющую сделать вывод, что у обеих лица грязные. Отлично!
Хьюберт Филлипс опубликовал первую задачу об испачканных лицах в 1932 году, хотя подобные логические головоломки восходят к давним временам. Во французской салонной игре «Ущипнуть, не засмеявшись», датированной XVI веком, тот игрок, чьи пальцы в саже, оставляет пятна на лицах других участников. Смысл в том, чтобы засмеяться последним. Эта салонная игра упоминается в шедевре сатирической литературы французского писателя Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». В одном из ранних переводов этой книги на немецкий язык в XIX столетии описывается новый поворот игры: каждый участник должен ущипнуть соседа справа за подбородок. Два игрока натирают пальцы обожженным куском извести, следовательно, у двоих на лицах останутся ее следы. «Эти [игроки] выставляют себя на посмешище, – отмечает переводчик, – поскольку оба считают, что все смеются над кем-то другим».
