— Деточка, — снова визгливо воскликнула блондинка. — Дверь за твоей спиной, если ты не поняла. В этом магазине обслуживаются исключительно придворные дамы, а всякая шваль проплывает мимо!
Одна из рассматривающих ткани леди, лениво оглянувшись на меня, столь же прекрасно поставленным мелодичным голосом произнесла:
— Успокойся, Невлали, побродяжка не стоит твоего внимания, сейчас появится охрана и вышвырнет прочь.
И словно по команде из служебных дверей разом шагнули двое охранников в угольно-чёрных камзолах, но оба остановились, едва увидели Гобби. Замерли, переглянулись, и отступили, а тот, что был слева, торопливо нас покинул, юркнув во всё тот же служебный вход.
И не прошло минуты, как из дверей выпорхнул удивительно толстенький полуэльф в тёмно-синем бархатном костюме, всплеснул унизанными кольцами руками и возвестил:
— Прекрасные леди, мне бесконечно жаль, но магазин срочно закрывается до вечера. Прошу прощения, искренне сожалею, безмерно сочувствую вашему потерянному времени… — проговаривая всё это, он бесконечно жестикулировал, одновременно приближаясь к нам с Гобби. Подойдя, мазнул взглядом по моёму умертвию, остановил восторженный взор на мне и по слогам произнес: — И-зу-ми-тель-но!
Вероятно не стоит говорить, какая потрясённая тишина установилась в «Эльфине». Швеи у зеркала, которые поправляли платье на светловолосой леди застыли, приоткрыв рты, играющий на арфе полуэльф едва не уронил свой музыкальный инструмент, а наплевавший на всех присутствующих кажется владелец магазина, картинным жестом распахнув на мне плащ, повторно возвестил:
— И-зу-ми-тель-но! — и обратился ко мне. — Моя дорогая, понравилось ли вам платье?
Моего ответа он не ждал, и продолжил, беззастенчиво разглядывая:
— Прекрасное телосложение — изящно, но в меру, прекрасная высокая аккуратная грудь, достаточно зауженная талия, притягательной формы бедра, длинные ножки… Сколько вам, моя дорогая? Едва исполнилось семнадцать, как я полагаю?
Едва кивнула, робко оглядываясь на Гобби и мечтая бежать прочь отсюда со всех ног, но полненький тёмноволосый полуэльф уже крепко держал меня за плечи и отпускать, судя по всему, совершенно не собирался:
— Все свободны! — повысив голос, возвестил он. — А мне предстоит восхитительная, упоительная, изумительная, чарующая работа по огранке этого чистейшей воды бриллианта. Не зря, ох и не зря вас называют сокровищем Некроса, моя дорогая. Вы, вероятно, дитя большой любви, ведь только от любви рождаются столь прекрасные экземпляры. Идёмте, мой бриллиант, нас ждут великие дела!
