Поэтому лучше просто попытаться сбежать. Дождаться темноты и сматывать удочки. На всякий случай проверить ту заброшенную мельницу, где сейчас ждёт его Краг. Если та окажется пустой, Велион попытается догнать напарника на обратной дороге. Если же Шрама убили…
Могильщик скрипнул зубами. Что ж, тогда будет справедливо, если парочка уродцев отправится догонять Крага по дороге за Туманные горы.
Но всё это после наступления темноты. Пока же Велион достал из рюкзака яблоко и принялся грызть. У него есть ещё несколько часов. Сейчас он подкрепится и направится на поиски дороги в глубь Бергатта. Как следует исследовать могильник не получится, но он как минимум может стать немного богаче.
Могильщик доел яблоко и почти с ненавистью уставился на огрызок. Ему жутко хотелось выпить.
***
После обеда буря совсем утихла. Крамни сидел в засаде, сооружённой из палых веток, и вслушивался в звуки леса. Он был отличным охотником, прекрасно стрелял и имел некую чуйку на добычу. И именно эта чуйка говорила ему, что из добычи на сегодня ему уготованы только дерьмовое настроение, отсиженный зад да, быть может, горсть ягод, которую он, если не поленится, соберёт на обратной дороге. Но сидение в шатре дало бы ему то же самое, да ещё и без ягод. Из ягод хотя бы можно сварить компот.
Где-то поблизости хрустнула ветка. Чуйка Крамни встрепенулась, охотник пристально уставился на те деревья, откуда доносился звук. Кажется, там действительно что-то есть.
«Подойди поближе», – подумал Крамни и наложил стрелу на тетиву. Ещё чуть-чуть...
– Чуешь? – громко спросил Рожа, сидевший до того молча и абсолютно неподвижно уже пару часов.
Тень дикого козла шмыгнула сквозь деревья и исчезла из виду. Теперь всё. Дерьмовое настроение и отсиженный зад. Да и что-то даже ягоды собирать расхотелось.
– Чую что? – буркнул Крамни, вздыхая и выбираясь из своего укрытия.
Если поблизости и была другая дичь, она попряталась от бури. Нынешнюю охоту можно считать неудавшейся, а ведь сегодня один из редких дней, когда городские увальни не бродят по лесу и не распугивают добычу.
Рожа молчал, будто действительно ожидал ответа, и Крамни всё же решил принюхаться. Пахло мокрой травой, что в такую погоду неудивительно, и немножко пованивало кислым потом от него самого, но к этому запаху Рожа тоже должен был привыкнуть. От него самого, небось, воняло не лучше.
– Ни хера не чую.
– Говном пахнет, – глубокомысленно сказал Рожа, поворачивая к Крамни своё обёрнутое в тряпки лицо. – Крепким таким говном, заварившемся в этом проклятом месте, что вы называете Бергатт, а лучше было бы называть чирьем на жопе нашего злополучного мира.
