.
Нападение Германии на Францию, когда войска шли через Бельгию, а также через Эльзас и Лотарингию, обошлось дорого. В одной только бельгийской армии было около 30 000 убитых и раненых, в немецкой – примерно 2 000. Людвиг Франк, так радостно покинувший Германию в августе, был убит 3 сентября, став первым депутатом парламента, погибшим на войне. В крупной фронтальной атаке полк Франка попал под плотный огонь французов, и пуля или шрапнель пробила ему левый висок. Он умер мгновенно, но бой был таким ожесточенным, что его тело смогли забрать лишь на следующий день. Гибель Франка, которого воспринимали как восходящую звезду, тяжело ударила и по немецким евреям, и по его политической партии. Газета «SPD» в Мангейме, политическом оплоте Франка, вышла с траурной рамкой и тремя простыми словами: «Людвиг Франк погиб». Основные еврейские организации повсюду оплакивали утрату «одного из величайших евреев» множеством долгих речей и прочувствованных некрологов>49.
Уже в первые недели сражений стало понятно, что множество мирных жителей окажется в числе военных потерь. Особенно заметно это было в Бельгии, где вторгнувшаяся армия жестоко казнила обвиняемых в саботаже и выгоняла тысячи гражданских из домов. В университетском Левене, который до войны был знаменит «старыми домами с привлекательными фасадами», немецкие войска подожгли некоторые самые красивые здания города>50. Исторический центр, церковь Святого Петра и университетская библиотека, содержащая около 300 000 томов, обратились в груду тлеющих углей>51. Феликс Тейлгабер, еврейский врач из Берлина, зафиксировал разрушение, когда его батальон вошел в то, что осталось от Левена, но нашел, что проникнуться сочувствием сейчас сложнее. «Эти огромные рушащиеся развалины не произвели на нас особого впечатления… Мы видели достаточно разрушенных домов в Бельгии», – заметил он>52. Кажется, военные разрушения уже стали неотъемлемой частью военного опыта.
Хотя немцев никто не приглашал маршировать через страну, они весьма охотно осуждали любые военные злоупотребления самих бельгийцев. В основном Бельгию обвиняли в использовании закулисных тактик, когда гражданские лица действовали как саботажники вместо регулярной армии. Оскар Бригер, еврейский пехотинец из Позена, с большим трудом сдерживал гнев после того как попал в засаду бельгийцев и выжил. Когда его батальон вошел в центр тихого села, он с товарищами был встречен «ужасающим огнем; все гражданское население, включая женщин, непрерывно стреляло в нас». Бригеру удалось отползти в безопасное место – ближайший сарай – и увидеть «бельгийского солдата, добивающего наших раненых». И без того разъяренный засадой, он воспользовался шансом спасти товарищей. «Когда негодяй принялся перезаряжать ружье, – рассказывал Бригер, – я вонзил свой штык ему в сердце»
