Война и мир в глобальной деревне | страница 69
Само-ампутации человека (продолжения его тела и, чаще всего, нервной системы), которые мы называем технологиями, могут быть описаны этим отрывком, если заменить в нем слово «виды». Сегодня новые виды, благодаря ускорению общения, составляют ту среду, которая раньше была ареалом. Все средства коммуникации и технологии, языки и вооружение создают новую среду или ареал, который становится пространством для новых видов и технологий. Эволюционным ареалом биологов со времен Дарвина считалась былая природа, которую мы ныне превзошли благодаря спутникам и радарам.
Биологи используют две других категории, полезные для понимания отношений между «концом природы» и будущим средств информации и технологий. Они говорят о «неродственном скрещивании» и «межродственном скрещивании». Как пишет Майр: «Большинство животных по сути скрещиваются неродственно, большинство микроорганизмов — межродственно».
Откликаясь на овации и крики: «Автора! Автора!», Дж. Б. Шоу вышел к публике после премьеры, но, расслышав неодобрительное бурчание всего одного зрителя, он сказал: «Мой дорогой друг, я совершенно согласен с вами, но что мы двое против столь многих?»
С электричеством все изменилось полностью. В настоящее время мир млекопитающих стал микроорганизменным. Глобальные индивидуальные культуры мира лингвистически и политически превратились в млекопитающих, в соответствии со старой классификацией эволюционных гипотез. Это культурный ареал, о котором мы давно привыкли думать, что люди в нем заключены; он преобразился в млекопитающее и очутился в новом макрокосме или «коннубии» сверх-земного типа. Наши технологии, или само-ампутации, и среда или ареал, которые они создают, должны стать матрицей этого макрокосмического коннубиального блаженства, осмеянного эволюционистами.
