Война и мир в глобальной деревне | страница 54

В конце концов, это простая и разумная программа. Мы устанавливаем систему постепенно нарастающих раздражений и фрустраций, а фоном ее служит пространство полной безмятежности. В итоге простая среда становится все более и более сложной для освоения по мере того, как дети обретают способность адаптироваться.

Скиннер, несмотря на его менторский тон, понимает, что образование тесно связано с болью, а еще из «Уолдена-2» ясно, сколь хорошо он видит различие между личной и общественной болью. Будучи психологом, он сознает, что именно содержание среды, особенно образовательной, в значительной мере причиняет ненужную боль:

— Если мне нужно уточнять, — произнес Фрейзер со вздохом, — они обретают бегство от мелких эмоций, которые пожирают сердце неподготовленного. Они обретают удовлетворение красотой  и  обильные  социальные  отношения,  да  такого  размаха,  о  которых  и  не  мечтают  другие  люди. Они  становятся  чрезвычайно  эффективными,  потому  что  способны  держаться  за  работу,  не  страдая от  боли,  в  отличие  от  большинства.  Им  открываются  новые  горизонты,  ведь  они  избавлены  от  эмоциональных  проявлений  фрустраций  и  неудач.

Причина, по которой дети изучают язык за год или два, проста: все решает среда. С педагогической точки зрения нет причин, по которым физике или математике следует отказывать в подобной кодификации среды и не обучать этим предметам с той же скоростью и легкостью. Арчибальд Маккиннон, декан университета Британской Колумбии, недавно проводил опыты, иллюстрирующие этот принцип. Он привозил туземцев из диких джунглей и ставил перед ними сложные задачи, без предварительного обучения нашему западному знанию. Например, он позволил им изучать четырехмоторные реактивные самолеты, и за три или четыре месяца они не только научились летать, но могли собрать и починить любой элемент конструкции этих самолетов. Во время Второй мировой войны подразделение американских ВВС, дислоцированное в Гандере, Ньюфаундленд, выяснило, что лучшие техники получаются из охотников-эскимосов, которые никогда до этого не видели самолетов. Так называемый примитивный человек не полагается на машину, подобно нам. Скорее, он воспринимает ее как домашнее животное, цельное и живое. Принимая за данное ее цельность, он постигает машину как таковую, словно ребенок, когда тот слушает чужой язык и предполагает, что у незнакомых слов есть значение и структура. В обоих случаях это полевой подход, единственный подход, который будет работать в электрических условиях нашей новой среды.