И он припал к ее губам в страстном поцелуе. Ариана чувствовала, что за его грубостью скрываются нежность и мягкость. Лайон понимал, что не должен был прикасаться к ней, но ничего не мог с собой поделать. Его гнев постепенно утих, уступив место страсти. Ариана сводила его с ума.
У Арианы подкашивались ноги, и, чтобы не упасть, она обвила руками шею Лайона. Чувствуя, как обмякло тело жены, Лайон подхватил ее на руки и отнес на постель. Он не стал раздевать жену. Лайон задрал ее юбку и подол рубахи и, сняв с нее панталоны, лег на нее. Ариана почувствовала, как его руки ласкают интимные части ее тела, и тяжело задышала от возбуждения. Она попыталась протестовать, ей не хотелось, чтобы муж овладел ею, утверждая тем самым свое превосходство. Ариана предпочла бы телесное наказание.
Но Лайона не интересовали ее желания. Он вошел в нее мощным толчком и начал ритмично двигаться. В порыве страсти Лайон как будто вымещал на Ариане всю накопившуюся на нее злость. Он понимал, что любовное соитие не должно быть наказанием, но не мог остановиться. Однако постепенно выражение лица Лайона смягчилось, он хотел приласкать Ариану, но было уже поздно. Близилась разрядка, Лайон чувствовал, что так и не доставил удовольствия жене.
Лайон припал к ее губам в жарком поцелуе. Если бы он знал, как хотелось Ариане ответить ему, но она, напрягая волю, сдержалась, стараясь оставаться безучастной. Тело Лайона напряглось, он закричал и исторг в ее лоно струю семени. Ариана поняла, что это соитие явилось для нее своего рода наказанием. И неудовлетворенность, которую она испытывала, была хуже удара плетьми.
В этот момент она всей душой ненавидела мужа. Ариана сейчас, не задумываясь, подлила бы ему яду в кубок. Лайон тем временем скатился с нее. Однако он тоже не испытал удовольствия, ему было стыдно за то, что он сделал. Он предпочитал, чтобы Ариана корчилась и извивалась под ним, чтобы из ее груди вырывались стоны наслаждения, чтобы ее губы раскрывались навстречу его поцелуям и она с упоением отвечала на его ласки. К сожалению, Лайон не мог начать все сначала, поскольку Ариана восприняла бы это как признак слабости. Его авторитет в глазах жены мог пошатнуться. Нет, Лайон не мог пойти на попятный, попросить у нее прощения и постараться загладить свою вину. Пусть это соитие послужит Ариане суровым уроком. Пусть Ариана думает, что оно является прелюдией к жестокому телесному наказанию, которое ожидает ее в скором будущем.
