На краю земли. Огненная Земля и Патагония | страница 49
Спустя несколько недель после окончания нашей миссии в районе западного побережья «Микальви» изменил курс и взял направление к Огненной Земле и широко разбросанным южнее от нее, почти до мыса Горн, островам. Для нас это путешествие означало такую же трудную жизнь, как и на каналах, бесконечные ночи и еще большую скученность, так как ноев ковчег на этот раз был еще более переполнен. Но это было новое подтверждение поездки в прошлое навстречу ходу времени.
Когда «Микальви» под хриплый вой сирены, окруженный кричащими чайками, вновь отчалил от шаткого деревянного причала Пунта-Аренас, мы опять были на борту вместе с нашими надеждами и мечтами.
Морские кочевники
Наконец показался гористый остров, покрытый густым лесом, но проливной дождь стирал его контуры и делал похожим на пушистый пепел. Загремела якорная цепь «Микальви», и этот шум рассек тишину, как якорь гладкую поверхность моря.
Мы стоим перед Сан-Педро, островом у входа в залив де Пеньяс, где последний маяк, снабжаемый «Микальви», служит северной границей оперативной зоны парохода. Нам надо было забрать двух матросов, у которых как раз кончился срок работы смотрителями маяка, и доставить строительный материал для восстановления опрокинутой штормом радиомачты, лежавшей теперь на земле, как скелет первобытного животного с поломанными ребрами.
Подгоняемый редкими ударами весел, катер «Микальви» с несколькими матросами и обоими сменяющими farreros (смотрителями маяка) удалялся в дождевой мгле по направлению к острову. На борту «Микальви» царило безмолвие. Тихая дробь нескончаемого дождя тоже была тишиной: казалось, монотонный, неясный голос призывает к покою, сну, забвению и в промежутках между сном и кошмаром уносит нас за пределы времени.
Порыв влажного ветра окутал остров пеленой и сразу сделал его невидимым; катер исчез между длинными грядами волн прибоя — мы были одни во всем мире. Снова завеса дождя немного приоткрылась, и стал виден остров, как густой, поднимающийся из моря дым, неторопливая волна подняла на своем хребте лодку и показала нам согнувшихся над веслами пассажиров. Через несколько секунд все опять поглотила мгла. Было что-то необычное в этой лодке-призраке, направляющейся к призрачному острову; то поочередно, то одновременно они исчезали и появлялись вновь. Это была игра, без веселья, игра в прятки — серьезная, как почти все жесты людей, которым никогда не улыбаются ни небо, ни море, ни земля, здесь, на ее краю.
