Для того чтобы Аргентина и Чили смогли освободиться от современного вида рабства — ввоза жидкого топлива, жизненно необходимого для экономики, — понадобились, естественно, длительная подготовка и огромное количество техники. То, что обе страны не обладали достаточным количеством денежных средств и рабочей силы, вполне можно себе представить. Ни Аргентина, ни Чили не могли обойтись без денежной помощи, в обеих странах не было ни инженеров-нефтяников, ни вообще нужного технического персонала всех квалификаций. Они поставляли только чернорабочих, которые бурили в течение десятилетий землю Патагонии и Огненной Земли под руководством североамериканских инженеров, мастеров, бригадиров и с помощью американского капитала, который был, конечно, заинтересован в таком большом и перспективном деле.
Эта опека была необходима, но выносили ее с трудом. Совершенно чуждые стране, ее языку и образу жизни, гринго так же мало привыкали к Патагонии, как и она к ним…
Гринго постепенно потеряли легко доставшиеся им важные позиции в эксплуатации недр Патагонии. Надо научиться обходиться без гринго, и, чем скорее, тем лучше! Как только первые рабочие-нефтяники усвоили основы новой профессии и смогли занять места бригадиров и мастеров, а североамериканские университеты выпустили первых аргентинских и чилийских специалистов-инженеров, YPF и ENAP сократили количество американских специалистов в нефтеразведке и нефтедобывающей промышленности. В настоящее время в этой промышленности, находящейся теперь целиком в руках правительств Сантьяго и Буэнос-Айреса, работают буквально единицы гринго.
Боевой клич этой «нефтяной войны» мы видели на облупленной стене в Пунта-Аренас, на которой рядом с примитивно нарисованной вышкой неопытная, но решительная рука написала мелом местный социалистический лозунг: «Еl Petroleo chileno Рага El Pueblo chileno!» (Чилийская нефть — чилийскому народу!) Эта война теперь выиграна, и победа одержана.
На берегу Скайринга мы обошли покинутые бараки и замолкшие мастерские бывшей шахты «Елена». Входы в шахту забиты досками, а вышки из гнилых балок угрожают обвалом. К длинным деревянным сходням, наверное, уже никогда не причалит пароход. Казалось, что все это медленно превращается в ничто, однако шахта четверть столетия существовала и работала и даже еще теперь охраняется старой супружеской парой, живущей в полуразвалившейся хижине, на случай, если…
Спустя несколько дней мы проходили по новым улицам Сомбреро — центра другой пустыни, на севере большого острова Огненная Земля. Там мы видели рабочих, держащих в руках конверты с полученной зарплатой. При осмотре только что законченного дома для мастера завода мы узнали, что одна такая квартира, правда с полным комфортом и даже с робкими намеками на роскошь, стоит для ENAP около 100 000 марок! Нам показали буровую вышку новейшей системы, на которой работали одетые в шлемы, забрызганные грязью рабочие, и в заключение повели на нефтеперегонный завод, гордость Манантьялеса, который, как гигантский орган, простирал к небу свои блестящие металлические трубы. Колеблемые ветром высокие газовые огни на окрестных холмах напоминали о лагерных кострах племени она, по* степенно гаснущих один за другим после прихода белого человека.
