Хозяева эстансий долгое время заботились только о шерсти. Овцы умирали просто от дряхлости, если они до этого не становились жертвами каранчо или пумы, хищной, цвета песка патагонской кошки, которая при случае убивает десять овец, чтобы съесть только одну: «Из жестокости», — говорят чилийцы. «Спорт», — говорят британцы. Что же касается мяса, то численное соотношение овец и населения не давало надежды на коммерческую прибыль от мяса. Лишь возникшая несколько десятилетий тому назад в Европе ситуация побудила фермеров-овцеводов использовать эту новую возможность и отправлять часть своего стада не только в бараки для стрижки, но и на мясохладобойни, которые были сооружены на побережье Магелланова пролива и Атлантики. Теперь каждый год почти десятая часть поголовья в виде охлажденного мяса отправляется морем в Европу, особенно в Англию. Когда последние грузовые суда, перевозящие шерсть, покидают устаревшие портовые причалы Пунта-Аренас и небольших южноаргентинских перегрузочных портов, освободившиеся места занимают другие грузовые суда, заполняющие свои трюмы замороженными бараньими тушами.
Отвратительная сладковатая вонь заполняет цехи frigorificos — скотобоен и фабрик по разделке мяса, где мужчины окровавленными до локтей руками наполняют консервные банки бараньей печенью, бараньими мозгами и бараньими языками. Но по соседству в холодильниках бесконечный ряд розовато-коричневых обезглавленных и освежеванных туш создает впечатление своеобразной красоты: красоты порядка, тишины и холода. Одна за другой замороженные туши туго упаковываются в белую марлю; под прощальную музыку скрипучих старых кранов и лебедок они отправляются в свое последнее путешествие.
Петер ничего этого не знал: ни страхов стрижки в шумной темноте бараков, ни пинка чилота, ни неприятного сюрприза оказаться вдруг голым на холодном ветру, ни путешествия к бойням на побережье. Он почти ничего не почувствовал, когда однажды, в начале первой зимы, прискакал пастух и обрезал ему шерсть со лба. Прошло немного времени, и были наконец признаны его необычайные качества; затем ему дали имя и место на лучшем пастбище, а при случае ему предоставлялось даже убежище. Окруженный бесчисленным потомством, сгорбившись под тяжестью лет, он умер около своего хозяина. И больше он никогда его не покинет, так как в самой лучшей комнате эстансии над камином, в котором никогда не гаснет пламя, висит его портрет в серебряной рамке, предназначенной для королей.
