— Надеюсь, за этим столом меня верно поймут, — улыбнулся Устоев, — но стратегическое мышление на основе геохронополитики — вы трижды правы, точно сказали, Николай Тимофеевич — вообще свойственно высшему звену русской военной иерархии. Всегда, во все времена. Но в отдельные периоды этот стратегический взгляд торжествует и в государственных масштабах.
— Вы хотите сказать, что сейчас именно такой период? — сразу угадал Борткевич.
— Я имею в виду, что сейчас несомненная польза таких подходов осознана руководством страны. А что касается периода истории... Мне сдается, что в наше стремительное время полезнее говорить об исторических развилках. Мир меняется так быстро, что четкая ориентация на развилках истории становится залогом успеха.
Устоев понял, что разговор повернул в «генеральское» русло. Люди со стороны полагают, будто высшие чины заняты лишь военными проблемами — боеготовностью, версткой планов на любой вариант милитари-событий, вооружением, оперативными заботами. На самом же деле прошедшее через академию «генеральское сословие» постигает науки капитально: образованнейшие люди с двумя высшими — аналитики, концептологи, философски продвинуты, о России мыслят через геополитику, историю. Широкий кругозор, высота мысли, многознание научного уровня. Увы, по статусу публичные дискуссии им не положены. Зато в своем кругу...
И Петр Константинович продолжил:
— Позвольте в этой связи некое поэтическое отступление. Помните, «Умом Россию не понять...»? Так вот, я бы слегка уточнил великого классика: чужим умом! Наши-то с вами мозги все-таки близки к осмыслению происходящего.
Борткевич согласно кивнул. И Устоев добавил:
— Я знаком с концепцией философа Цымбурского...
— Я тоже, — сразу откликнулся Новик. — Его «Остров Россия» меня очень впечатлил.
— Простите, Николай Тимофеевич, я тоже слышал об «Острове Россия», однако, признаюсь, слабо представляю себе суть этого понятия, — встрепенулся Борткевич.
Устоев заметил краем глаза, что говорения двух «своих» адмиралов и генерала из Генштаба очень интересны сидевшим за столом каперангам и кавторангам — ножи-вилки в сторону, сполна «ушли» во внимание. Для них это высший пилотаж. И хотя Новик любезно предложил ему разъяснить концепцию Цымбурского, генерал, понимая ситуацию, не желая выступать в роли генштабовского светила мысли и неиссякаемого источника мудрости, сказал:
— Николай Тимофеевич, вы вспомнили об «Острове Россия», вам и продолжить.
