Одно из них касается неформальных узнаваний по формуле, в благозвучии вполне цивилизованной: «Свой свояка видит издалека». Известно, любой мелкий, начинающий чиновничишка обожает, не щадя сил, для престижа, со страстью, на манер Чичикова врать о своих близких знакомствах — чаще всего вымышленных или шапочных — с сильными мира сего. Хитрук сам прошел через эту первичную стадию. Но, поднимаясь по карьерной лестнице, завзятый бюрократ, даже чиновник экономкласса, умеряет трепотню о своих связях, напоминая о них лишь изредка и по необходимости. А уж те, кто в высшей лиге, в бизнес-классе, монстры подспудных решений, сановники, элита — те и вовсе скрывают карьерную родословную, не озвучивают имена благодетелей, с которыми связаны неформально, чтобы вокруг не знали, чья мохнатая рука продвигала их по карьерной лестнице, «чьи они люди». Тайные регуляторы аппаратных отношений известны лишь избранным, слишком много значат системные связи внутри властной верхушки.
За многие годы эти тонкости Борис Семенович вызубрил, словно таблицу умножения. Стал мастером карьерного выживания, на бумагодеяниях, пусть и в цифровом формате, собаку съел. Но, как тонко подмечено в народе, хвостом подавился: нечаянно столкнулся с новым для него, непонятным, даже загадочным вариантом внутричиновных отношений.
Этого человека Хитрук знал давно — но только в лицо. Оба вращались на федеральном уровне и периодически встречались на различных массовых сходках столичного административного бомонда, никогда, впрочем, не здороваясь, а лишь заприметив друг друга, — обоюдно примелькались. Но на прошлогоднем праздновании Дня России случайно оказались за одним столом, накрытым в амфитеатре зала приемов на верхнем этаже Кремлевского дворца, где в партере чокались бокалами опорные чиновники государства, боевые слоны, высшие сановники — с дамами в ожерельях из акойя, особо ценного перламутро-золотистого жемчуга южных морей. Это априори предполагало, что Хитрук и Немченков службисты одного ранга, хотя не второго сорта, и позволяло собирать богатый урожай знакомств, обязывая к обмену визитками. Но Хитрук считал знакомство сугубо формальным и несколько удивился, когда осенью ему позвонили:
— Приветствую от души, Борис Семенович. Это Георгий Алексеевич Немченков. Мы с вами...
— Как же, как же! Прекрасно помню наше праздничное застолье, — с дежурным радушием, которое сам он считал «собачьим брёхом», откликнулся Хитрук.
