— Да писали же, что этот «Остров мечты» — очередная коммерческая штучка, под завязку набитая бутиками, — поддакнул из-за стола басистый патриций. — А билетик туда знаете скока стоит? От двух до семи тысяч! Семейный — десять тыщ. Ежели хотите на аттракционы без очереди, вдвойне платите. Такое даже помыслить невозможно. Боже, боже, что творится! Не-ет, жирует столица, жирует. Не за наш ли счет?
— Возрастает год от года мощь советского народа, — вкинул усач, затаившийся в углу.
Грузный мужчина в очках, плотно втиснувшийся в кожаное кресло, с гримасой огорчения сказал:
— Беда в том, что непомерный бесконтрольный рост Москвы стал символом, я бы сказал, деградации российских пространств. Раньше деревни умирали молча, а теперь и малые города закрываются. А Собянин и главная банкирша из своих интересов ратуют за разрастание миллионников — для него это удобнее, а для нее эффективнее. Что с Россией будет — не их вопрос.
— А если вернуться к Конституции, — это уже Дмитрий Ионыч, — наверняка Путин не рассчитывал на эпидемию низовых поправок, особенно по части традиционных ценностей, вокруг которых битва идет. Не знаю, как в Москве, — посмотрел на Донцова, — но у нас в основном за русские поправки переживают. Это как бы иммунный ответ народа. А времени в обрез, Кремль-то конституционный блицкриг задумал. Но что бы ни говорили о демографии, как бы ее политическими изысками ни исправляли, факт остается фактом: с 1990 года геополитическое русское ядро в срединной России убыло — шутка ли! — на семнадцать миллионов человек.
— За такие речи французик из Бордо вас не одобрит. — Это опять усач.
— Вы о ком?
— Не беспокойтесь, это не «вечерний Ургант». Тот, у которого программа попозже.
Седобровый за столом, «в президиуме», веско сказал:
— Внутренний блок Кремля ошибочку допустил. Надо бы локализовать обсуждение президентскими поправками, социальными и властными. А другие — учесть, отложить дебаты на осень, без спешки-горячки. Считаю, это грубый просчет Кириенки, он президента, по сути, подставил. Салом во время поста народ перекормил.
— Это почему же подставил?
— Да потому что непринятие русских поправок многие воспримут как сознательный отказ от учета интересов русского народа. Шопенгауэра перечитайте, Освальда, даже он пишет о «всемирно-историческом факте русскости».
— Ну, отчасти вроде готовы принять, я об этом говорила, — напомнила Раиса Максимовна.
— Вопрос сложный, кого-то это устроит, кого-то нет. Но я о другом, — нажимал лысый-седобровый, — о грубом просчете Кириенки, который не учел всплеск народной активности после долгожданной отставки Медведева. Админ-механизмы для блокировки любой нежелательной поправки создал и счел, что этого достаточно. А о том, чем обернется отказ, не подумал. Не предусмотрел, что могут вкинуть тысячу дополнительных поправок. Тысячу! Народ 15 января отставку Медведева красным днем календаря посчитал, встрепенулся, взбудоражился. А новый дизайн Конституции — это окно возможностей. Его настежь распахнули, ну и посыпалось. Теперь не удержишь. Такие сквозняки подули, особенно в провинции, что дефолтом запахло, внутриполитическим. Авторитет депутатов, власти рухнул, как цена нефти.
