Ток-шоу закончилось. Мама пошла в душ.
Саша выскребла из тайника сигарету. Иллюстрации Гродта не давали покоя.
Она прихватила мусорные пакеты и вынырнула в подъезд.
Во дворе было пусто. Серп луны пропорол мешковину туч. Балом правили комары и жабы.
Девушка зашла за угол, выбросила мусор в контейнер. Двинулась от дома в темноту позднего июльского вечера. Кто-то из жильцов оборудовал у кромки болотных зарослей зону отдыха. Столик, простецкие стулья-пеньки, вокруг — вкопанные покрышки. Примитивный кирпичный мангал с остывшей золой.
Саша села за стол. По его прорезиненной, изрезанной ножом поверхности бежала жужелица. Саша закурила, размышляя о Гродте. Чувствительный человек, он бы обиделся, узнав, как обошлись с его граффити.
Докуренная сигарета полетела в золу.
Саша встала.
Черный вход, замурованный давным-давно, был откупорен. Окна сияли. Не светом ламп, а мечущимися помехами, будто изнутри к рамам приставили барахлящие телевизоры. Белый шум, копошение тысяч светлячков.
«Я же сплю!» — осенило Сашу.
Она вспомнила, что покурила за столиком и вернулась в квартиру, пожелала маме сладких снов, потом переписывалась с Ксеней и Ромой. И вырубилась.
Окна рябили, потрескивали. Дом мерцал, а над ним маячила огромная круглая луна.
Саша попыталась ущипнуть себя, пробудиться. Ей вовсе не хотелось знать, что прячется под аркой черного входа.
Руки не подчинились. Она опустила взор. По сторонам стояли мертвые дети, они держали ее за руки ледяными пальцами. Мальчик с головой девочки и девочка с головой мальчика.
Саша вскрикнула затравленно. И вдруг очутилась перед фасадом дома, прижимающая ладони ко рту. Ладони смердели мертвечиной.
Дети стояли у подъезда почетным караулом. Вытянули руки и трясли кулачками. У них были голоса трухлявых деревьев, замшелых оврагов.
— Куча, куча, куча…
Из земли с треском рвущихся кореньев вздыбилась палка. Вторая выросла рядом, за ней еще и еще. Белые штыри проклевывались всюду. Не палки. Кости. Набалдашники губчатых хрящей. Берцовые, лучевые, тазовые. Выпрыгивали облепленные землей черепа, ребра, ключицы.
В метре от босой ноги выполз позвоночный столб, словно сороконожка. А рядом полезло лицо.
Как это бывает во сне, Саша остолбенела. Парализованная, глядела на выползающего человека. Показалась голова, плечи. Руки подземного обитателя были врыты в землю. Комья отваливались от суставов.
Полусгнивший мертвец выковыривался из почвы. Не как зомби в фильмах ужасов. Его словно выталкивала наружу некая сила, он вертелся в гнезде, дергался. Обнажилась трухлявая грудина. Мертвец завалился на бок, он извивался и корчился. Голова была раскроена от макушки до нижней челюсти, Саша видела красные волокна, видела белые десны, лоскутья скальпа и мешанину из хрящей и зубов. Но в расщепленном черепе отсутствовал мозг.
