Рис. 3. Талант, погребенный собственноручно.
С двадцать шестого года квартиры уплотняли жильцами, дом Махонина переквалифицировался то в санчасть, то в сельскую школу, но чаще пустовал — сказывалось месторасположение. Чудом пережил войну. В шестидесятые вовсю заработал комбинат, и шесть квартир наконец-то снова заселили жильцы. Провели водопровод и газ. Рассчитывалось, что не сегодня завтра город вплотную подберется к Водопою.
И один в поле воин — говорит известная пословица. Самый обычный жилой дом с самой нетривиальной биографией — еще один удивительный артефакт прошлого, который вы можете встретить в нашем городе.
Г. А. Вещук.
Саша оторвалась от статьи и посмотрела на стену, туда, где под обоями таилась муха. Рисунок, который она повредила шпателем, а дядя Коля дополнил своими каракулями.
Пересела за компьютер. Возникло ощущение, что она участвует в расследовании и вот-вот узнает невероятный секрет.
«Виктор Гродт», — вбила Саша в поисковике.
«Виктор Гродт, художник», — уточнила.
Гугл выдал две ссылки на художника Гродта, а дальше предлагал почитать про разных Викторов из Гродно.
Саша щелкнула мышкой.
Мемуары о богемном кабаре «Бродячая собака» были обширны, но Гродт упоминался в них одной строкой, затененный именитыми посетителями кафе: Маяковским, Ахматовой, Мейерхольдом.
«Бывали в „Собаке“ и совсем экзотические, маргинальные личности, например, художник-график Виктор Гродт, молодой люмпен, проявлявший интерес к оккультизму и всему запретному».
Вторая ссылка привела на сайт, посвященный забытым художникам Серебряного века.
Пять работ Гродта и фотопортрет, попавший в «Вестник старины». На трех картинах были персонажи Гюго. Яростный, похожий на безумного монаха, каторжник Жан Вальжан. Малышка Козетта, глазастая, как герои аниме. Агонизирующая Фантина.
Иллюстрации были мрачны, темны и чертовски талантливо исполнены. Сашу заворожили тончайшие линии (прожилки на крылышках мухи), обилие деталей, то, как рисуя плоское, избегая теней, художник добивался объема. Она вновь подумала о средневековых анатомических трактатах, где модели были аккуратно распилены и выставляли напоказ сокровенное. Штрихи Гродта напоминали структуру мышечной ткани, какой ее рисуют в учебниках по миологии.
Персонажи Гюго в версии Гродта могли быть трупами. Забальзамированными, насаженными на шесты.
Но наиболее сильное впечатление произвела следующая иллюстрация. Осьминог, сражающийся с водолазом.
Карандашный набросок вызвал ассоциации с картинками, которые показала ей Ксеня.
