Дядя Коля возвратился через десять минут, запыхавшийся и довольный. Поелозил дисплей мобильного:
— Сохранить!
— Дала номер? — восхитилась Саша.
— Как мне откажешь! Что ж вы, братцы, с соседями не раззнакомились? Инночка аккурат над вами живет.
— Не до того нам, Коля. — Мама примерила к стене обрезок обоев.
— Ничего святого, — пожурил крестный.
В три Саша сходила за продуктами. Купила колбасу, сыр и лепешки. Позвонила Ксеня. Похвасталась, что уезжает в Крым на пять дней.
— Вот змея! Я, значит, в ссылке, а подруга на море резвится.
— Ага, с моей родней порезвишься!
— Море, — застонала удрученно Саша.
— Я тебе сувенирчик привезу, рыбка.
Кругом было поле, казалось, оно нигде не заканчивается. Нет ни Речного, ни города, ни прочих городов. Океаны, Японию, Америку выдумал дядя Коля, чтобы развлечь крестницу.
Степь, и безоблачное небо, и бурый дом. Ветер шуршит пыреем. Она невпопад вспомнила прочитанное недавно стихотворение Уолта Уитмена. Трава — это прекрасные нестриженые волосы могил. Красивый и печальный образ.
В четырнадцать она сама писала стишки, любовь-морковь, весна-зима. Слава богу, бросила.
Саша сбавила шаг у лавочек. В окне маячил дядя Коля, советовал родителям, как резать обои.
«Хорошие люди меня окружают, — подумала она и чуть не прослезилась. — А вдруг эти несчастья — идут в придачу к хорошим людям?»
Солнце румянило плитки подъездного пола, но углы берегли густые чернильные тени. Темнота, как паутина, налипла под потолком, на розетках и балках. Саша направилась к ступенькам. Слух уловил жалобный писк.
Она замерла на полпути, вглядываясь вглубь вестибюля. Снаружи щебетали сверчки. По розовой шпаклевке скользили блики. Но там, где железные ступеньки спускалась в полуподвал, было черно. Шагнешь туда и исчезнешь в перевернутой нефтяной луже.
Между двумя лестницами сидел котенок. Шерстка в катышках, тоненькие лапки неуверенно упираются в бетон.
Он посмотрел на девушку и слабо мяукнул.
— Малыш, это ты плакал?
Сердце сжалось. Саша нагнулась, подобрала бедолагу. Он почти ничего не весил.
— Где твоя мама?
В хрупкой груди стучал моторчик.
— Идем, поищем ее.
Разноцветная кошка откликнулась на первое кис-кис. Выпрыгнула из кустов, стала ластиться к ногам.
— Ты что же, свое дите не кормишь?
Саша подсунула ей малыша. Кошка обнюхала его, дернула хвостом. И заскребла землю вокруг, поднимая пыль. Так закапывают экскременты животные. Вдоволь накопавшись, кошка продефилировала к газону.
— Мать называется! — вспыхнула Саша. — Что ж с тобой делать-то?
