С потолка сочилась кровь.
Не эта ли смесь страха и восторга побуждала Сашу читать о мрачных готических замках, лабораториях, где побулькивали реторты, галереях и осенних парках?
Ксеня вовсе не читала книг, удивлялась, зачем подруга засоряет мозги.
— Это же так нудно!
— С каких пор ты увлекаешься ужасами? — спросила Саша расположившуюся на диване маму.
Та улыбнулась:
— Дрянь полнейшая. Но ностальгия… Я его в видеосалоне смотрела с мальчиком. Студенческая любовь!
— Красивый?
— Как Аполлон!
— Целовались с ним?
— Чтоб не было страшно, — призналась мама, смеясь.
На экране Нэнси сходила по деревянной лестнице ниже и ниже, в подсвеченную оранжевыми лампами котельную.
Пока она воевала с Крюгером, Саша застелила постель, надела домашнюю футболку и завалилась в кровать. Пружины подстроились под ее спину, узнали хозяйку. Саша потянулась, зевнула. Снова представила, где будут висеть полки, где — храниться конспекты. Настольная лампа, девичьи побрякушки, плюшевые звери добавят уют, растопят черствое сердце квартиры.
Она взяла телефон, загрузила свой профиль в социальной сети. Кто-то предлагал ей дружбу.
Роман Вещук. Знакомая добродушная улыбка на аватарке, знакомые кудри.
Ба, да это же наш историк.
Поставил лайки под десятком ее фотографий.
Саша усмехнулась, набросала сообщение:
«Как ты меня нашел?»
Рома не замедлил с ответом:
«Не так много Саш Алексиных. Чем занимаешься?»
«Привыкаю к новой спальне».
Она прошлась по его альбомам. Практика, универ, поход в горы. Рома увлекался пейнтболом и рыбалкой, в аудиозаписях (плюсик в книгу плюсиков) обнаружились «Duran Duran» и «Агата Кристи».
Его страничка прошла проверку.
Капнуло сообщение:
«У тебя есть любимый писатель?»
«Эдгар По».
«Ого! Такие девушки существуют?»
«Флиртуешь?» — хмыкнула Саша.
Мама выключила телевизор, крикнула из-за дверей:
— Солнышко, я спать!
— Спокойной ночи, ма.
Она тоже погасила свет и залезла под одеяло. Еще час переписывалась с Ромой: о музыке, кино, учебе…
«Вот и первый приятель здесь», — подумала она, откладывая телефон. Рома пообещал завтра показать окрестности.
Саша зевнула, устраиваясь поудобнее. В темноте едва различались силуэты нераспакованных коробок, мебели.
В детстве она молилась перед сном, повзрослев — забросила. Но сегодня захотелось поблагодарить того, кто наверху. Спасибо, если ты существуешь. Пускай нам будет хорошо, пожалуйста.
Веки тяжелели, она подумала сонно, что за отодвинутым от стены шкафом может кто-то таиться, какой-нибудь Крюгер. Там, в проходе, за гардеробом.
