Катрина вновь посмотрела на отца:
— Вот так ты стоял, нацелив пистолет на Марка. Ты хотел убить его, невзирая на мои мольбы и уговоры, — Катрина прижала ствол к виску Лилии. Девушка простонала от боли, которую причинял туго впившийся в кожу ствол, и зажмурилась, негромко умоляя Катрину оставить ее. — Ты был неправ и несправедлив, отец. Не я. И я не стану в угоду твоей изворотливой мудрости доказывать обратное. Не пытайся исправить положение. Дело не в ней, — она кивнула в сторону Лилии, — дело не в том, что она ещё жива. Дело в том, что ты наказываешь меня ни за что и извечно отнимаешь то, что мне дорого. Нет в том справедливости и высшего смысла. Ты ломаешь всё вокруг ради своей ложной истины. Даже собственную мораль.
— Не отрекайся от себя самой, — процедил взбешенный Зан. — Мы одинаковые. Ты возжелала её смерти. Ты истинная наемница. Так делай то, что должна!
— Посмотри на неё. Она не заслуживает сей участи. Я не буду проливать кровь этой смертной, — холодно ответила Катрина и заключила, словно вынося приговор: — Марк будет жить, и она останется.
Сцепив губы, Зан навис над Катриной и поднес разгневанное лицо к её лицу.
— Будь по-твоему, — словно нечистый, с адским коварством проговорил отец Катрины.
Он выхватил из рук Катрины пистолет и направил его в почувствовавшую приближение конца Лилию.
Хладнокровно вдавил спусковой крючок. Ярко полыхнуло дульное пламя. Громыхнул выстрел.
Пуля пятидесятого калибра, попавшая в грудь девушки, отбросила смертную на спинку дивана. Один из самых мощных патронов в мире, диаметром почти 13 мм, тут же разворошил её грудную клетку.
Крик Лилии мгновенно оборвался, сменившись едва различимым клокочущим стоном. Кровь заструилась из зияющей раны по черному кружеву платья. Лилия не могла ни вздохнуть, ни крикнуть. Даже смерть не наступала, словно считая, что девушка ещё недостаточно вкусила мучений. Боль уже убила Лилию, но она ещё была жива.
Катрина не могла отвести потрясенных глаз от умирающей девушки. Наемница была сражена символизмом произошедшего вслед за её словами о Марке. Она думала, что всё зависело от неё.
Пламенеющими глазами Зан с мимолетным сожалением окинул взглядом фигурку Лилии, будто лишь её тело было достойным внимания. Убрал пистолет под пиджак и повернулся к дочери.
— Это всё ради тебя, мой ангел, — добросердечно проговорил Зан. Он ещё раз бросил взгляд на Лилию, развернулся и ушел.
Катрина бездвижно смотрела в угасающие глаза девушки. Ею овладело мучительное сочувствие. Подобно ей самой, Лилия стала такой же жертвой Зана, как и Катрина.
