Она подняла лицо от рук и посмотрела по сторонам, потом в сторону темной фигуры, стоявшей возле перил балкона с бокалом в руке.
— Что произошло? — слабым беспомощным голосом спросила она.
Зан медленно развернулся к ней. Отпил вино из бокала и, отворачиваясь, небрежно бросил:
— Ты отключилась на четверть часа или около того.
Она собралась с силами, чтобы хоть немного выразить боль, которую ощущала где-то внутри себя и сказать:
— Нет. Я спрашиваю, что ты сделал со мной?! Я будто отравлена!
Зан усмехнулся. Его усмешка больно задела Лилию. И он это знал.
— Как жалко ты выглядишь. Где же твое былое величие? — чуть надменно поинтересовался лорд-маршал, даже не удостоив свою жертву взглядом. — Впрочем, ты по-прежнему красива. Бледность тебе к лицу.
— Мне больно. Мне плохо, — сорвавшимся голосом проговорила Лилия и подперла голову слабой дрожащей рукой.
Лорд-маршал помолчал, потом кивнул.
— Что ж… это закономерно.
— Ты забрал что-то, — чувствуя подбирающуюся тревогу и горечь, сказала Лилия. — Ты забрал часть меня.
— Люблю умных женщин.
В горле девушки заломило. Глаза обожгли слезы.
— Тебе всё равно? И это все, что ты можешь сказать?
— Мне тебя не жаль, Лилия, — холодно ответил Зан. Он сделал последний глоток вина, поставил бокал на стол, подошел к дивану и удобно устроился рядом с изнемогающей молодой женщиной, откинувшись на спинку дивана. — Я могу представить, что ты чувствуешь. Но мне всё равно.
Лилия горько промолчала. А потом у неё вырвалось:
— Кто ты?
Зан вновь усмехнулся. С ответом он не торопился.
— Нет смысла отвечать на этот вопрос. Он тебе не поможет.
— Пожалуйста, ответь. Не мучай меня.
Зан молчал. Он любовался надломленным болью изяществом девушки в черном кружевном платье. А когда всё же решил отозваться, он прислонился губами к её уху и прошептал:
— Ты веришь в души?
— Да, — ответила она.
От его прикосновения рана на шее откликнулась болью.
— Я тот, кто сломал твою душу.
Лилия закрыла глаза. С её ресниц на колени упали две слезинки.
— Я сделал это грехом, — поцеловав Лилию в щеку, продолжил шептать безжалостный вампир. Он наслаждался её страданиями. От этого его голос зазвучал ещё слаще. — Ты испила запретный напиток. Подобно нам, ты вкусила саму жизнь. А я зародил в тебе смерть.
Девушка вновь уткнула лицо в ладони, спрятав свое горе. Она понимала — здесь никто не откликнется на её мольбы о помощи. Ни официантки, ни чертовы твердолобые охранники, которым всё равно, что происходит за их спинами. Ни, тем более стриптизерши, которым, возможно и самим приходиться не сладко.
