Я метался в беспокойстве, пока не пронзило болью глубокую рану на ключице. Лицо ныло. Ссадины горели. Аспирин и анальгетики сейчас бы не помешали. Нужно взять себя в руки и обработать травмы.
Под струями теплой воды в душе рана, растянувшаяся от шеи до плеча, заболела немыслимо. Из неё засочилась, потом потекла кровь и никак не останавливалась. Под разорванную кожу набиралась вода и мучительно набухала пузырями. Но грязь нужно было вымыть.
Вода смыла кровавую корочку с губы порванной шипами дикой розы. Обнаружилась кровоточащая рана и на затылке. И ещё было больно держать мыло. Шипы дикой розы вонзились тогда мне под ногти. Опухшие пальцы обдавало отвратительной пульсирующей болью.
После душа я быстро переоделся в чистые серые джинсы. Мне было холодно, но я не мог заставить себя надеть футболку поверх всех этих ран. Ткань прилипнет к сочившейся крови, к отсырелой коже.
Помня отцовские медицинские книги по хирургии, которые в детстве казались мне страшными и неприятными, я знал, что хорошо бы зашить рану на плече. Уж сильно расходились её края. Но квалифицированная помощь — непозволительная роскошь для меня. Я не знал, безопасно ли мне сейчас выходить из дому обратно в ночь.
До рассвета ещё далеко.
Сонный и уставший я провел обыск в собственной квартире в поисках пузырька йода, спирта, может быть перекиси водорода, или, хотя бы фурацилина.
Старый весь побелевший пузырек перекиси водорода нашелся на антресолях.
Ища его, я наткнулся на свой давнишний дневник. Он пролежал там много лет. Забытый и ненужный. Исписаны были лишь первые страницы. Я скользил глазами по их содержанию. В памяти всплывали беззаботные воспоминания юношеских лет, которые когда-то я хотел сохранить на бумаге.
Какие глупости, какая пустая жизнь.
Теперь я знал, как использовать этот дневник с пользой.
Сначала я закончил с травмами. Решившись, я перевернул пузырек на разорванную кожу, через которую виднелись жилы. Раны словно огнем вспыхнули. В руке начался мышечный спазм. Не сдержал крик. Это, на хрен, не локоть свезти! Процедуру пришлось повторить и смочить перекисью более мелкие раны и ссадины.
После всего этого в глазах потемнело, и я просто сидел за столом в кухне несколько минут, пережидая, когда в теле утихнет пылающий огонь.
Придя в себя, я вспомнил про дневник.
Я решил записать всю последовательность событий, произошедших со мной в последние три дня. Я вырвал прежние исписанные страницы и стал подробно записывать то, свидетелем чего стал.
