Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет» | страница 38
…«Мама — белая голубушка» Ашхен Степановна Налбандян, высокая, стройная, с красивым строгим лицом, казалась мне кавказской княгиней. Она была искусной вышивальщицей, брала заказы у местных дам. Её тончайшее рукоделие, крохотные розочки, незабудки, кисти сирени не могли не поражать тех, кто знал, что этим рукам приходилось делать во время восьмилетнего заключения в лагере[36].
В ссылке Ашхен встретила многих подруг, с кем отбывала когда-то свой первый срок в Казахстане.
Обратимся снова к уже цитировавшимся воспоминаниям Ксении Чудиновой:
По делам артели я ездила в Красноярск и там встретила Ашхен Налбандян. Она повела меня к Ольге Шатуновской. Это было великой радостью и счастьем. Ольгу я знала по её работе в Московском горкоме партии. Это удивительный человек, сплав воли, коммунистических убеждений, любви к людям, порядочности и скромности. Член партии с 1915 года, Ольга совсем юной работала в Баку в подполье.
Мы ещё вернёмся к Ольге Григорьевне Шатуновской, — поэтому такая подробная цитата о ней.
Тем временем старший сын Ашхен окончил университет и вместе с женой отправился учительствовать в Россию. И младшего брата Виктора взял с собой, доучиваться в последнем классе. Может, там, в российской глубинке, люди забудут, что они дети «врагов народа»?
Окончив десятый класс в сельской школе, где Булат преподавал русский язык и литературу, Виктор предпринял попытку поступить в МГУ. И хотя он был медалистом, его не взяли — для детей «врагов народа» двери главного университета страны были закрыты. Получив такой удар, Виктор не сразу от него оправился, если вообще когда-нибудь оправился. Он не стал больше никуда поступать, уехал к маме в ссылку и жил у неё некоторое время.
Наконец, Сталин умер.
Ашхен вспоминала, как они в ссылке встретили эту новость: «все плакали». Действительно, после смерти Сталина очень многие плакали, и даже заключённые, и этот факт часто приводят в качестве аргумента в пользу всенародной любви к нему. Забывая о том, что многие плакали не от души, а от страха, что их сочтут недостаточно лояльными.
>Ашхен после освобождения приехала в Москву к сестре Сиро
Ашхен освободилась одной из первых, 6 июля 1954 года одновременно с Ольгой Шатуновской.
К. П. Чудинова рассказывает в своих воспоминаниях:
В 1954 году, ещё до общей отмены ссылки, Шатуновскую вызвали в Москву, где сразу реабилитировали и восстановили в партии. После встречи с Н. С. Хрущёвым её направили работать в Комитет партийного контроля. Здесь она всемерно стала помогать скорейшему освобождению и полной реабилитации очень многих товарищей.
