– В трактире «У дядюшки Пауля».
– Хорошо, я знаю это место. Ступайте, молодой человек.
Вернувшись в трактир, лейтенант снова застал там толстого господина Мильха, с жалобной улыбкой поглядывающего на фрау Анну и печальным голосом рассказывающего ей какую-то душещипательную историю.
– Вот видите, фрау Анна, до чего меня довела моя доброта, – изливал он душу трактирщице. – Я относился к этому мальчишке, как к собственному сыну, а он так со мной поступил!
– Да что же случилось, господин Мильх? – участливо спросила она его.
– Как, вы не знаете? – удивился он. – Наш герцог снова собирает армию!
– Что, простите? – удивленно переспросил Боле-слав.
– Ну да, – обернулся пивовар к новому слушателю, – он прислал указ о наборе целого полка пехоты, и теперь все городские бездельники только и толкуют о том, как бы стать под знамена герцога-странника!
– И что в этом дурного, – мило улыбнулась фрау Анна, – бездельники на то и бездельники, чтобы думать о войне и легких денежках, которые на ней можно заработать. Правда, большая часть из них не доживет до той поры, как увидят хотя бы пару гульденов, но так уж устроен этот мир!
– В том-то и дело, милая фрау Анна, – с жаром подхватил толстяк, – бездельники об этом только толкуют, а мой Фриц сбежал, а он-то далеко не бездельник!
– Но вы можете обратиться с жалобой в магистрат, и вашего подмастерья вернут вам.
– О чем вы говорите, – печально вздохнул он, – в прошлый приезд герцога у меня тоже сбежал подмастерье, и я так и сделал. Но Иоганн Альбрехт, едва приехав, казнил герцогского казначея, затем взыскал все недоимки по налогам. Потом на него случилось это ужасное покушение… в общем, все очень перепугались, так что никто в магистрате и слушать меня не стал. Хотя надо сказать, он тогда завалил заказами наших портных и оружейников, и они были очень довольны. А то, что у папаши Мильха сбежал подмастерье, не отработав положенный ему срок, так кому это интересно!
– Да уж, вам не позавидуешь, – посочувствовала ему трактирщица.
Что ей ответил пивовар, Болек не дослушал, прямиком направившись в свою комнату. Следующие три дня он провел в тягостном безделье. Поскольку заняться было решительно нечем, то днем он гулял, прислушиваясь к разговорам на улице, или вовсе валялся на кровати. Ночи проходили несколько веселее, поскольку их скрашивала Кетхен, но скоро и она ему приелась. Наконец наступил третий день, и молодой человек направился в собор. Присев на скамью, он внимательно выслушал проповедь до конца и направился к выходу. Никто не попытался что-либо ему передать, так что оставалось только ждать. Впрочем, тем же вечером к нему постучали.
