Альбери безжалостно продолжала:
— Видишь эту кровать, Лоралина? На ней он насиловал ее, бил и унижал после того, как у нее на глазах повесили Бенуа, и до того, как бросили ее голую на съедение волкам. Смотри на эту кровать и на лицо того мужчины. Да, смотри и выбирай: либо показаться ему и умереть, либо отомстить за свою мать и свое рождение, так как ты всегда будешь (всегда, слышишь?) незаконнорожденной, бастардом!
У подножья башни Антуанетта только что присоединилась к своему супругу. За ней шел Гук де ла Фэ, ведший в поводу свою лошадь и мула, навьюченного двумя сундуками с личными вещами.
Гук улыбался. Он был доволен. Антуанетта хорошо справилась со своей задачей, уговорив мужа переехать вместе с ней в Воллор, чтобы вплотную заняться благоустройством замка. Гук сопровождал их с небольшим отрядом солдат. Он выполнил свое обещание, удалив на несколько дней хозяев Монгерля.
Он поднял глаза к окну с ощущением, что за ним следят, но никого не увидел. Убежденный, однако, что то могла быть его супруга, он заговорщицки подмигнул окну, затем встал во главе отряда, к большому удовлетворению Франсуа, который, недовольно посматривая вокруг, только и думал, как бы поскорее вернуться к своим делам.
Лошади тронулись спокойным шагом, и Лоралина подняла полные слез глаза, чтобы не упустить из виду ловко сидящую в седле фигуру отца. Сердце ее разбухало от ненависти. Когда он скрылся за прилегающими строениями, она необычным для себя голосом пробормотала:
— Чему быть, тому не миновать… Франсуа де Шазерон умрет.
Альбери с облегчением выпустила маленькую ручку. «В ней течет наша кровь», — удовлетворенно подумала она. Она привлекла дрожащую Лоралину к себе и нежно обняла ее.
— Когда все кончится, ты станешь свободной, обещаю тебе, — прошептала она на ухо племяннице, но та даже не слышала ее.
Как сквозь туман она буравила глазами неприбранное ложе. Гнев бурлил в ее душе. Сейчас обретали смысл крики и мольбы матери, когда та просыпалась от кошмарных сновидений. Какое-то время она стояла неподвижно. В голове проносились воображаемые сцены насилий, проходивших в этой комнате, кровь бросалась в голову. Затем она оттолкнула от себя Альбери и с глазами, налившимися кровью, почти прорычала:
— Что я должна сделать?
Альбери почувствовала, как выгибается ее поясница, подчиняясь зову зверя, дремлющего в ней, во рту ощутила терпкий вкус крови. Довольная поведением племянницы, она изложила ей свой план, потом увлекла в лабиринт подземных ходов, один из которых вел к Воллору.
