. Надо отметить, что, несмотря на все завоевания, сделанные Бату, и влияние его в Монгольской империи, он должен был все же признавать авторитет Великого хана и государство его было или считалось одной из частей (улусов) этой империи. Прибывающих из других стран лиц, всех посещающих его Вату неизменно отправлял ко двору Великого хана.
Берке стал править независимо от Великого хана Монголии в период кровавой междоусобицы Хубилая и Арикбуги, умело используя в своих интересах создавшееся положение. Не следует забывать, что еще и Вату для возведения Менгу-хана на престол Великой Монголии поручил Берке осуществить это и поставил его во главе отборного войска[85]. Следовательно, уже в юные годы Берке был крупной фигурой в государстве. По сообщению историка Джузджани, Вату относился к Берке с большим уважением, утвердил за ним командование армией, пожаловал ему земельный удел (икта) и выделил свиту (атба)[86]. Когда настало время обучить Берке корану, выбрали одного из мусульманских имамов в городе Ходженде. Берке посещал в Бухаре мусульманских ученых и неоднократно беседовал с ними. Там же произошло и принятие им ислама от суфийского шейха Шамс-ад-Дина ал-Бахарзи, ученика Наджм-ад-Дина Кубра, как сообщают Ибн Халдун и ал-Айни[87]. По словам известного историка XVII в. Абулгази, Берке принял ислам в Сарайчуке от прибывших туда караванщиков. Как бы ни было обставлено принятие Берке ислама, для нас важен сам факт, о котором сообщают многие авторы[88].
Вернувшись из Бухары, Берке отправил своих доверенных людей к аббасидскому халифу в Багдад, с которым с тех пор и вступил в дружеские отношения, поддерживая переписку и обмен посольствами. Берке всячески стремился подчеркнуть свою приверженность к исламу, для чего, например, не раз облачался в почетные одежды, присланные ему в дар от халифа. В близких и далеких странах распространялись вести, ползли слухи, рисовавшие, вероятно не без больших преувеличений, успехи ислама в войске Берке. Сообщалось, что войско его состояло из 30 тыс. мусульман, которые строго соблюдали все предписания шариата. В войске была обязательной пятничная молитва, каждый имел при себе специальный молитвенный коврик и никто не должен был пить вина. А до историка Джузджани, находившегося в далекой Индии, доходили рассказы о том, что у Берке была богатая библиотека, при дворце его постоянно находились ученые — толкователи корана и Хадисов, законоведы и догматики, при участии которых происходили частые диспуты по вопросам науки шариата. «Он первый из потомков Чингис-хана принял религию ислама, — писал о нем ан-Нувайри, — …он воздвиг маяк веры и установил обряды мусульманские, оказывал почет правоведам, приблизил их к себе… и построил в пределах своего государства мечети и школы»
